Do ofjli,d, 18 Jjel cL ci

§ 5. Религии в Иране III—V вв.
Зороастризм был господствующей религией в Иране. Как государ­ственная религия, она пользовалась специальным /покровительством. Древняя священная книга зороастризма Авеста дошла до III в. лишь отчасти и в различных списках, которые не имели единства. Арташир I отдал распоряжение о приведении ее в порядок и установлении единого текста, повторно об этом заботился Шапур I. Только при Шапуре II вся книга была Приведена в порядок, и текст Авесты был разделен на 21 наск (книг, или частей). Список Авесты хранился в главном святилище в Шизе. До нашего времени дошли лишь немногочисленные фрагменты Авесты сасанидского времени. В кратком виде она имеется в восьмой и девятой книгах сочинения Денкард, компиляции IX в. н. э.
В своих древнейших слоях Авеста связана с общими персам и ин­дусам верованиями, которые отражены в «Гатах» (гимнах). Другие части составляют литургические и законодательные книги. Наиболее часто переписывались книги, относящиеся к ритуалу, поэтому они и до-
48
шли до нас. Вообще, сохранившиеся до нашего времени части священ­ной книги персов составляют едва одну четвертую ее состава того вре­мени. Большой интерес представляют комментарии к Авесте на средне-персидском языке, называемые Зенд. Авеста была своего рода энцикло­педией, в которую включались астрономические, космогонические, юри­дические, моральные, словом, самые разнообразные материалы.
Зороастризм сасанидокого времени носил следы синкретизма. Так преклонение перед силами природы сказалось в почитании огня и воды, в боязни как-нибудь «осквернить» землю. Вода считалась лучшим спо­собом очищения. Поклонение стихии огня выразилось в создании хра­мов, где в темной комнате воздвигался алтарь, на котором постоянно горел огонь, поддерживаемый особым сортом дерева, которое беспре­рывно подкладывал жрец. Изображение жертвенника с неугасимым ог­нем («пирея», от греч. «пир» — огонь) является традиционной темой са-саиидского искусства, он часто появляется на монетах царей. Наряду с большими святилищами (храмами) священный огонь поддерживался в домах и в местных небольших храмах и на алтарях, как огонь священ­ный. Обрядов было много, большинство из них относилось к очищению от осквернения. Поклонение солнцу (хвар, в сасанидское время — михр) в образе божественно 'Прекрасного Митры занимало большое место не только в зороастрийской религии. Митра был воопет и имел многочис­ленные изображения и посвященные ему храмы далеко за пределами Ирана, в частности в Риме.
Основной идеей дуалистического учения зороастризма была идея борьбы светлого начала—бога Ормузда (Ахурамазды) с темными си­лами— богом Ариманом (Анхра-Манью), в которую втянут весь^L мир. Человек должен принимать участие в этой борьбе, борясь с темным на­чалом. В конечной страшной битве светлое начало (бог Ормузд) побе­дит и свет восторжествует в мире. Исполнение мелочных обрядов и осо­бого ритуала должно было сохранить человека от зла и тьмы, с которыми он неизбежно сталкивался в жизни. Древние сказания персов считают отцом Ормузда и Аримана вечное время (Зрван), которое их породило.
Иранский год был разделен на 12 месяцев (солнечный год), каж­дый из них носил имя какого-нибудь божества. Праздники, которые соблюдались персами, носили ярко выраженный характер земледель­ческих праздников. Особенно чтили новый год, ноуруз, в который пер­сы делали друг другу подарки, отдыхали и веселились. В первый день нового года, прежде чем сказать первое слово, все спешили сделать омо­вение в проточной воде. В этот день ели сладкое и дарили друг другу сласти. Шаханшах в течение первых пяти дней нового года устраивал торжественный прием для высших чиновников и знати, назначал новые должностные лица. Шестой день царь праздновал с ближайшими к не­му лицами.
Жречеству в сасанидском государстве принадлежала выдающаяся роль. Многочисленные жрецы делились на целый ряд рангов и возглав­лялись верховным жрецом — мобедан мобедом. До времени шаха Хос-рова I он занимал первое место после царя. Жрецы были необходимы для отправления культа и сложного ритуала очищения, они имели мно­жество различных градаций. Были среди них и бродячие нищие — «ма­ги», как называют этих жрецов низших ступеней греческие и сирийские источники. Жречество было связано с судопроизводством. В качестве астрологов они составляли гороскопы и предсказывали будущее, смотря в пламя священного огня.
Жизнь каждого человека была связана мелочным ритуалом; на каждом шагу его ждало «осквернение», которое требовало немедлен­ного очищения, что давало возможность жрецам постоянно вмешивать-

4 Зак. 15
49

ся в жизнь людей, особенно простых. Это вмешательство и ритуал очи­щения ложились в виде расходов на плечи населения и были источни­ками дохода и обогащения жречества. Недовольство населения в пер­вую очередь обрушивалось поэтому на магов, и народные движения этого-времени неизбежно принимали оттенок сектантства или стремления к новой религии.
В качестве одной из новых религий, занявшей видное положение в Иране, следует считать манихейство, которое в значительной степени таило в себе элементы, способные удовлетворить недовольство масс зороастризмом.
Мани родился около 215 г. в знатной семье, принадлежавшей к ро­ду Аршакидов, и получил хорошее образование. Воспитанный в учении одной из гностических сект, распространенной в Междуречье, Мани ознакомился с другими религиями — зороастризмом, христианством, а также с гностицизмом¹ и создал собственное учение, которое должно было, по его мнению, заменить все другие религии. Мани проповедовал на родном ему сирийском языке и на пехлеви. В его синкретическом учении сливались элементы упомянутых выше религий, к которым он присоединил учение буддизма о переселении душ. В период царствова­ния Арташира I он совершил путешествие в Индию, где проповедовал свое учение. Когда воцарился Шапур I, он вернулся в Иран и в Хузк-стане встретился с новым шахом. В день коронации Шапура (242 г.) Мани начал свою проповедь у персов. В течение некоторого времени Шапур допускал проповедь манихейства, которое быстро распростра­нялось в Вавилонии, у персов, в областях Римской империи. Но затем Мани пришлось будто бы покинуть Иран, он отправился на восток и достиг областей Центральной Азии. По возвращении в Иран он был обвинен в ереси, схвачен и выдан жречеству. Пытки и казни в тюрьме довели его до смерти (276 г.). Манихейское учение, не связанное со сложным ритуалом зороастризма, привлекло к себе внимание и полу­чило распространение. Его адепты, преследуемые в Иране, переселились в Среднюю Азию, где распространение манихейства засвидетельствова­но целым рядом сохранившихся письменных памятников.
Большое значение следует приписать культурному влиянию мани­хейства. Писавший и на пехлеви, Мани заменил старый алфавит сирий­ским, применив его к особенностям иранского языка. Манихейское пись­мо было принято согдами и послужило в качестве исходного алфавита для письменности многих народов Центральной Азии. Здесь и родилось позднее своеобразное «манихейское» изобразительное искусство. Миниа­тюры к рукописям впервые были сделаны самим Мани. Предание про­славляет его как каллиграфа и художника. Сведения о манихействе встречаются в согдо-манихейской, сирийской и греческой литературе того времени. Важные материалы о Мани имеются на коптском. языке.
В III—IV в. н. э. в Двуречье, Хузистане, отчасти и в других обла­стях Ирана получило большое распространение христианство. После того как в Римской империи христианство стало государственной рели­гией, Сасаниды стали смотреть на христиан Ирана, как на политических сторонников Рима. Кровавые гонения на христиан Ирана продолжались с перерывами с 30-х годов IV в. до 80-х годов V в., пока сирийская церковь в Иране не приняла так называемое несторианское исповеда­ние (признанное в Византии ересью) и не порвала с византийской (православной) церковью. С тех пор политические мотивы для гонений,
trtl —
^И1Гностицизм-^ учение, объединявшее эллинистическую философию с религиоз­ными с учениями, в частности христианским.
50
отпали, и два христианских исповедания — несторианское и монофизит-ское— (но не православное) получили право легального существования в Иране.¹