|
Catastrophe” становятся понятны только после полного прочтения рассказов.
Например, название рассказа “Neck” становится до конца понятным только
после полного прочтения: жена главного героя, миссис Тёртон, застряла,
просунув голову между частями статуи. Чтобы «освободить» бедную женщину,
сэр Бэзил просто отрубает ей голову. Рассказ “Genesis and Catastrophe”
повествует читателю о несчастной матери, старшие дети которой умерли в
раннем возрасте. Женщина беспокоится о своем новорожденном сыне, который
родился очень слабым. Читатель догадывается о том, кто появился на свет,
только в конце рассказа, когда доктор обращается к женщине, назвав ее имя –
фрау Гитлер. В рассказе “Skin” речь идёт о портрете женщины, который был
искусно исполнен в виде татуировки на спине главного героя. Шедевр продают
101
на аукционе в Буэнос Айресе за весьма солидную сумму. Главные герои рассказа
“Taste” держат пари, в результате которого отец едва не проигрывает свою дочь
дегустатору. Этому помешала служанка, разоблачив обманщика.
Заглавие художественного произведения служит «актуализатором
практически всех текстовых категорий» [Кухаренко, 1988: 90]. Так, категория
информативности проявляется в отмеченной уже номинативной функции
заглавия, которое называет текст и соответственно содержит информацию о его
теме, героях, времени действия и т.д. Категория завершенности «находит свое
выражение в делимитативной (ограничительной) функции заголовка, который
отделяет один завершенный текст от другого» [Там же: 91]. Категория
модальности проявляется в способности заглавия выражать разные типы оценок
и передавать субъективное отношение к изображаемому в произведении.
Наконец, заглавие теснейшим образом связано с текстовыми категориями
проспекции и ретроспекции. Оно, как уже отмечалось, направляет читательское
внимание, «предсказывает» возможное развитие темы (сюжета). Возвращение
же адресата текста к заглавию после прочтения произведения обусловливает
связь названия с категорией ретроспекции. Обогащенное новыми смыслами,
заглавие в аспекте ретроспекции воспринимается как обобщающий знак-«рема»,
первичная интерпретация текста взаимодействует уже с читательской
интерпретацией целостного произведения с учетом всех его связей.
Заглавие текста, как правило, многозначно. Слово, вынесенное в позицию
заглавия, по мере развертывания текста постепенно расширяет объем своего
значения. По образному определению одного из исследователей, оно, как
магнит, притягивает все возможные значения слова и объединяет их.
Однако заглавие не только «собирает» различные значения слов,
рассеянных в тексте, но и отсылает к другим произведениям и устанавливает
связи с ними. Так, многие названия являются цитатными или включают в свой
состав имя персонажа другого произведения, тем самым открывая диалог с ним.
Читателю, которому не известно значение фразы “Nunc dimittis”,
аналогичное заглавие может показаться не совсем понятным. Словарь латинских
102
пословиц дает нам следующее толкование: «Ныне отпущаеши раба твоего … с
миром» [ Евангелие от Луки, 2.29 – 32]. Согласно библейской легенде, старец
Симеон, который был обречен жить до тех пор, пока не увидит Господа,
произнес эти слова, увидев младенца Иисуса, которого принесли в храм. Фраза
употребляется как формула освобождения от тяжелой миссии. Главный герой
рассказа – Лайонел – пишет письмо, в котором рассказывает о своем не очень
хорошем поступке по отношению к своей возлюбленной, пытаясь получить
некое отпущение грехов.
Заглавие “Lamb to the Slaughter” также заставляет обратиться к
библейскому сюжету. Буквально фраза означает «агнец на заклание». Слово
slaughter означает жестокое убийство, истребление людей или животных [ELC:
1269]. В рассказе милая миссис Мэлони, которая ждет ребенка, хладнокровно
убивает своего мужа замороженной бараньей ногой, а затем угощает запеченной
бараниной прибывших на место убийства полицейских. Один из переводов
заглавия – «Баранья нога» - не может передать двойную актуализацию заглавия
в тексте. Lamb to the slaughter – одновременно и неверный муж, павший жертвой
разгневанной жены, и одновременно баранья нога как орудие убийства.
Заглавие рассказа “Edward the Conqueror” отсылает нас к истории Англии
во времена правления Вильгельма-Завоевателя (William the Conqueror), короля
Англии, правление которого ознаменовало конец англо-саксонского периода
[ELC: 1527]. Но в рассказе Р. Даля речь вовсе не о знаменитом завоевателе, а о
мужчине, который всячески пытается контролировать свою жену и всегда
поступает по-своему. В значении заглавия всегда сочетаются конкретность и
обобщенность (генерализация). Конкретность его основана на обязательной
связи заглавия с определенной ситуацией, представленной в тексте;
обобщающая сила заглавия – на постоянном обогащении его значениями всех
элементов текста как единого целого. Заглавие, прикрепленное к конкретному
герою или к конкретной ситуации, по мере развертывания текста приобретает
обобщающий характер и часто становится знаком типичного. Это свойство
заглавия особенно ярко проявляется в тех случаях, когда заглавием произведения
103
служит имя собственное, и многие фамилии и имена в этом случае становятся
поистине говорящими.
Таким образом, заглавие является актуализатором практически всех
текстовых категорий и занимает, несомненно, сильную позицию в текcте.
Важнейшими свойствами заглавия являются его многозначность, связь со всем
содержанием текста, взаимодействие в нем конкретности и генерализации.
Заглавия рассказов Р. Даля тесно связаны с категориями проспекции и
ретроспекции, заставляя читателя возвращаться к сюжетной линии. Как можно
заключить из анализа заглавий рассказов, языковой абсурд реализуется здесь на
уровне сюжета произведений. Р. Даль неоднократно применяет свой
излюбленный стилистический прием – эффект обманутого ожидания, когда
автор заведомо направляет читателя по ложному пути, тем самым возбуждая у
читателя интерес и заставляя его самого работать над сюжетом, строя догадки.
Отличительной чертой рассказов Р. Даля также является неожиданная концовка,
которая вновь заставляет читателя возвратиться к заглавию.
Do'stlaringiz bilan baham: |
