Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)

 
Осторожно: мозг!
 
Интересно, что в нейробиологии тоже существует (условное) деление, подобное деле-
нию на Систему 1 и Систему 2, только уже на анатомическом уровне. Нейробиологи разли-
чают корковый и лимбический отделы мозга. Первый отвечает за мыслительный процесс и
отличает нас от животных, второй есть у всех млекопитающих и отвечает за эмоции и ско-
рость реакции.
Мне как эмпирику-скептику не хотелось бы разделить участь индюшки, поэтому я не
стану останавливаться на строении и функционировании мозга, которое к тому же пока недо-
статочно изучено. Находятся чудаки, которые силятся обнаружить “нейронные корреляты”,
скажем, принятия решений или, еще того хлеще, “нейронные субстраты”, например, памяти.
Но механика мозга, очевидно, куда сложнее, чем мы думаем; его анатомия уже не раз сби-
вала с толку ученых. Однако мы в состоянии выявить некоторые закономерности, внима-
тельно наблюдая за поведением человека в конкретных условиях и тщательно регистрируя
полученные данные.
Дабы оправдать свой скептицизм в отношении слепого доверия к нейробиологии и
вступиться за школу эмпирической медицины, к которой принадлежал Секст Эмпирик, рас-
скажу вам об интеллекте птиц. Я читал множество статей про то, что кора головного мозга –
это и есть “думалка” и что, следовательно, интеллект животного зависит от объема коры его
мозга. Самая объемная кора головного мозга у человека (следом идут банковские служащие,
дельфины и наши родичи обезьяны). Сейчас выясняется, что у некоторых птиц, в частности
у попугаев, интеллект не менее развит, чем у дельфинов, но у птиц он обусловлен размерами
совсем другого отдела мозга – гиперстриатума. Так что нейробиология, со своей репутацией
“точной науки”, способна иногда (хотя и не всегда) подсунуть вам “платоническое”, упро-
щенное суждение. Меня просто поражает прозрение “эмпириков”, усомнившихся в обяза-
тельности связи между анатомией органа и его функционированием, – неудивительно, что
их школа сыграла такую незначительную роль в истории науки. Я, как эмпирик-скептик,
больше верю продуманным психологическим экспериментам, нежели теоретически обос-
нованному магнитно-резонансному сканированию мозга, хотя они и кажутся широкой пуб-
лике недостаточно “научными”.