Ббк 84(8Авс)-44 Робертс Г. Д

 
Глава 5
 
Длинная плоская лента платформы для поездов дальнего следования протянулась в бес-
конечность под высокими закругленными металлическими небесами вокзала Виктория. Херу-
вимами этих архитектурных небес были голуби, порхавшие с одного карниза на другой в такой
вышине, что разглядеть можно было лишь мельтешение каких-то бесплотных небожителей,
сотканных из белого света. Огромный вокзал по праву славился великолепием своих башен
и фасадов, украшенных замысловатым узором. Но особой, возвышенной красотой отличался
его внутренний зал, напоминавший собор. Функциональность сочеталась здесь с художествен-
ной фантазией, и вечные ценности искусства приковывали к себе не меньшее внимание, чем
сиюминутные заботы.
Целый час я сидел в куче нашего багажа, наваленного в начале платформы, с которой
поезда отправлялись на север. Время шло к вечеру, и вокзал был заполнен людьми, их пожит-
ками и разнообразными живыми или недавно умерщвленными сельскохозяйственными живот-
ными.
Прабакер уже в пятый раз оставил меня, бросившись в людскую круговерть между двумя
соседними составами. Пять минут спустя он в пятый раз вернулся.
– Ради бога, Прабу, посиди спокойно.
– Мне нельзя сидеть спокойно, Лин.
– Ну, тогда пошли на поезд.
– И на поезд нельзя. Еще не наступило время идти на поезд.
– А когда же оно наступит?
– Я думаю, совсем очень недолго, почти скоро… Слушай, слушай!
Прозвучало какое-то объявление. Возможно, на английском. Оно было похоже на серди-
тое ворчание не вовремя разбуженного пьяного, многократно усиленное и искаженное кону-
сообразными воронками древних громкоговорителей. Напряженное внимание, с каким Пра-
бакер вслушивался в эти раскаты, сменилось выражением крайней муки.
– Давай, Лин! Скорее! Скорее! Нельзя здесь рассиживаться!
– Послушай, Прабу. Я вот уже час сижу здесь, как изваяние Будды, а теперь вдруг ни с
того ни с сего надо нестись сломя голову?
– Да, баба. Оставь изваяние. Не до Будды сейчас – да простит меня его святость! Надо
быстро-быстро торопиться. Он идет! Мы должны быть готовы! Видишь его? Он приближается!
– Кто приближается?
Прабакер вглядывался в толпу на платформе. Что бы ни значило прозвучавшее объявле-
ние, но оно мгновенно сорвало людей с места, и они ринулись к двум поездам, запихивая свои
вещи и самих себя в двери и окна. Из этой суматохи вынырнул какой-то человек, шагавший в
нашем направлении. Он был огромен – такие гиганты мне до сих пор почти не встречались, –
метра два ростом, мускулистый, с длинной густой бородой, покоящейся на мощной груди. На
нем была форма бомбейского носильщика – картуз, рубашка и шорты из грубой ткани цвета
хаки с красными полосками.
– Он! – сказал Прабакер, глядя на гиганта с восхищением и ужасом. – Сейчас тебе надо
идти с этим человеком, Лин.
Носильщик явно привык иметь дело с иностранцами и сразу взял быка за рога, вытянув
ко мне обе руки. Я решил, что он хочет обменяться рукопожатием, и протянул ему свою, но он
отпихнул ее с таким видом, который не оставлял сомнений, что он относится к подобным глу-
постям с крайним отвращением. Сунув руки мне под мышки, он приподнял меня и поставил
в сторонку, дабы я не путался среди багажа. Когда ты весишь девяносто килограммов, а тебя
вдруг без малейшего усилия поднимают в воздух, это приводит в некоторое замешательство,

---

Г. Д. Робертс. «Шантарам»
75
хотя в то же время и бодрит. В тот же момент я решил беспрекословно подчиняться этому
носильщику, по возможности не роняя при этом собственного достоинства.
Гигант одной рукой ухватил мой тяжелый рюкзак, другой – сгреб остальные пожитки,
а Прабакер тем временем затолкал меня носильщику в тыл и собрал в кулак его форменную
рубашку в виде своего рода хвоста.
– Хватайся, Лин, – велел он мне. – Держись за эту самую рубашку и никогда ни за что не
отпускай ее. Дай мне глубокое специальное обещание, что ты не отпустишь рубашку.
У него было настолько необычное для него выражение лица – крайне серьезное и озабо-
ченное, что мне оставалось только кивнуть и взяться за рубашку.
– Нет, Лин! Дай обещание словами. Скажи: «Я никогда больше не отпущу эту рубашку».
Скорее!
– О господи! Ну хорошо. Я никогда больше не отпущу эту рубашку. Ты удовлетворен?
– До свидания, Лин! – вскричал вдруг Прабакер и, вклинившись в толпу, затерялся в ней.
– То есть как? Куда ты, Прабу? Прабу!
– Ладно, идем, – пророкотал носильщик голосом, который он раздобыл не иначе как в
медвежьей берлоге и долго выдерживал в жерле какого-то ржавого старинного орудия.
Он врезался в толчею, таща меня на буксире, высоко задирая могучие колени и пиная
ими окружающих. Люди рассыпа`лись перед его коленями во все стороны. Если они не рассы-
па`лись сами, их отбрасывало.
Извергая проклятия, угрозы и оскорбления, носильщик прокладывал путь сквозь люд-
скую массу. Вокруг стоял невообразимый шум – я, казалось, кожей ощущал, как вибрирует воз-
дух. Люди вопили так, будто очутились в центре какого-то ужасного катаклизма. Над их голо-
вами ревели что-то невразумительное громкоговорители. Со всех сторон раздавались свистки,
гудки и звонки.
Мы остановились перед одним из вагонов, который, подобно всем остальным, был запол-
нен до отказа. Двери были наглухо забиты человеческими ногами, торсами и головами. В изум-
лении и немалом смущении я прилепился к носильщику, продолжавшему орудовать своими
неутомимыми и несокрушимыми коленями с таким же успехом, как и на платформе.
Наше победное шествие прекратилось лишь в самой середине вагона. Я решил, что чело-
веческая масса оказалась здесь слишком плотной даже для этого Джаггернаута
48
, и еще крепче
вцепился в его рубашку, страшась отстать от него. Он заворочался, и сквозь несмолкающий
рев толпы я вдруг услышал чей-то голос, повторявший, как настойчивое жалобное заклинание:
«Сарр… Сарр… Сарр… Сарр…»
Наконец до меня дошло, что голос принадлежит моему носильщику, а слово, которое
он повторяет с таким отчаянием, – «сэр». Я не сразу понял это, потому что ко мне давно уже
никто так не обращался.
Отпустив его рубашку, я огляделся и увидел Прабакера, распластавшегося на скамейке
во всю ее длину. Он с боем прорвался в вагон одним из первых, чтобы занять для нас
места, и охранял их всем своим телом. Переплетя ноги вокруг подлокотника со стороны про-
хода, руками он вцепился в подлокотник с противоположной стороны. С полдюжины мужчин,
набившихся в купе, всеми силами старались оторвать его от сиденья. Они тянули и дергали
его, таскали за волосы и колотили по лицу. Прабакер не мог защититься от них, но, когда он
увидел меня, торжествующая улыбка пробилась на его лице сквозь гримасу боли.
Я в остервенении раскидал мужчин, хватая их за рубашки и отбрасывая в сторону с
силой, какую наши руки приобретают в минуты праведного гнева. Прабакер спустил ноги на
пол, и я сел рядом с ним. Тут же началась потасовка за третье освободившееся место. Носиль-
щик сгрузил багаж у наших ног. Его лицо, волосы и рубашка были мокрыми от пота. На проща-
48