Алламжонов виноват

А все было просто. Генерал был действительно очень жестким человеком, не любившим
ни вранья, ни фальши, с трудом прощавший ошибки. У меня права на ошибку не было вообще.
Он не признавал за мной ни личной жизни, ни свободного времени; он сам работал как вол, и
считал, что и другие так же должны. И я работал. Я не мог его подвести, не мог сказать «не
смогу, не сумею, мне не под силу» или, что устал, хочу домой, к маме. Я слушал его приказы и
выполнял, не саботировал и не отлынивал. Из-за моей работоспособности, и из-за того, что
мне всегда удавалось выдавать результат, который ему нравился, он и тянул меня за собой,
из ведомства в ведомство. Ботыр Рахматович умеет ценить профессионалов. О том, что я
его «племянник» он узнал гораздо позже, из публикации «Узметронома»8.
Многие люди не понимают, что доверие зарабатывается трудом, а лояльность – хоро-
шим и справедливым отношением. Им даже в голову такое не может прийти, они могут
оправдать доверие только родственной связью.
После ухода Парпиева из МЧС я там тоже проработал недолго. Но, думаю, именно я
поднял информационную повестку ведомства на другой, более качественный уровень.

---

К. Алламжонов. «Алламжонов виноват»
23

---

К. Алламжонов. «Алламжонов виноват»
24
Тогда про МЧС никто и ничего не знал, люди не подозревали, что спасатели вообще
существуют, потому что их не было в информационном пространстве.
Зато начальник управления, полковник Иргаш Икрамов, был чистюлей. Когда он заезжал
в управление, двор должен был быть полит, а в его кабинете должно было пахнуть иссырыком.
Поэтому в ведомстве каждый день подметали и поливали двор, спасательные машины были
начищены до блеска, техника была новой и неиспользованной.
Первое время, чтобы раскрутить контент, мы делали постановочные съемки по моти-
вам прошедших событий, восстанавливали «как было». По-настоящему, как в кинопавильоне,
мазали водителей кетчупом, имитируя кровь, реконструировали «потопы и пожары» как это
делалось на учениях. И выдавали героический контент в эфир, чтобы люди видели, как рабо-
тает МЧС. А потом уже стали ездить на события с камерой и монтировать живые кадры.
Когда передача раскрутилась, и начались реальные звонки в Службу спасения по корот-
кому номеру 050, спасатели не успевали реагировать. Они спасали всех, от кошек в колодцах
до людей, застрявших в лифте.
Помню, как однажды в «Жемчуге»9 на девятом этаже один мужчина решил свести счеты
с жизнью, пытаясь спрыгнуть с балкона. Собрались все службы, спасатели едва его уговорили
не прыгать. Уговаривали четыре часа, с ним говорили ласково и нежно. Убеждали, что жизнь
дается один раз, что все будет хорошо, прямо как в американском фильме. Когда мужик спу-
стился, ему дали поджопник, обматерили и отправили в психушку, как суицидника. Четыре
часа отобрал из жизни!
Очень часто спасателей вызывали на место аварий вытаскивать людей, застрявших в
автомобилях. И мы стали показывать такие случаи, не забывая указать на недостатки в дей-

---

К. Алламжонов. «Алламжонов виноват»
25
ствиях сотрудников ГУБДД. Министром МЧС тогда стал Бахтиер Субанов, который до этого
работал заместителем министра МВД и до МЧС курировал сферу ГАИ. Поэтому все это выгля-
дело как месть бывшим сослуживцам.
Начальником пресс-службы Субанов назначил своего человека, который запретил мне
показывать смерти в нашей передаче и критиковать МВД.
Я говорил «хоп» и продолжал, пускал в эфир то, что считал нужным. И этим самым
сильно задел министра МВД Закира Алматова. Как мне тогда говорили, МВД даже от Аппарата
Президента получило «по башке» из-за моих сюжетов. В ГУВД Ташкента поступила команда
закрыть рот Алламжонову. Мне сказали, что в ГУВД планировали подкинуть мне в карман
анаши и закрыть – в то время обычная практика, применяемая к несговорчивым.
Прихожу как-то утром на работу, кругом милиция, ищут Алламжонова. Я опять оказался
в эпицентре скандала. Меня тогда спас полковник Икрамов, заступился, сказал, что не стоит
мне ломать жизнь. После этого в течение месяца я жил в страхе, не выходил из дома, а моего
водителя каждый день гаишники останавливали на улице и придирались по мелочам.
Первую мою зарплату в МЧС мы пропили вместе с моими старшими коллегами. Это
называлось «обмыть». И я, с таким нетерпением ждавший денег, чтобы отнести их домой и
показать маме, пошел поить моих собутыльников. В кафе под «Шарком»10 они заказали стол,
на который и ушла вся моя первая зарплата. Остались копейки, их я и принес домой.
Вторая зарплата тоже ушла в этом же направлении. Ну что я мог сказать этим двум взрос-
лым и бравым военным? Ничего.
В третий раз пришлось схитрить, договорился с кассиршей, чтобы зарплату она отдала
мне позже всех. Взял ее и быстро убежал домой, пока мои замечательные начальники и друзья
меня не нашли.