— 157 —
ВСТУПЛЕНИЕ
Человек, будучи порождением и составной частью биосферы земли,
вместе с тем, имеет ряд удивительных, по сравнению с другими организ-
мами свойств, определяющих не только его уникальность, но в некоторых
случаях и парадоксальность в отношении наиболее Общих законов эволю-
ции живого. Примеров тому довольно много, но, принимая во внимание
специфику настоящего текста, не сочетающуюся с натурфилософскими
отступлениями, отмечу лишь один, непосредственно связанный с темой и,
в какой-то мере, ставший стимулом для ее изложения.
Природа наделила человека интеллектом,
способностью к антрактно-
му мышлению, творческому изменению среды обитания, противостоянию
естественному отбору, памятью, самосознанием, то есть свойствами, кото-
рых лишены полностью все остальные обитатели земли, или они у них
находятся лишь в зачаточном состоянии без тенденции к прогрессивному
развитию. При этом природа оказалась беспомощной в создании меха-
низма наследования достижений этих, основополагающих для человека
свойств. Выделившись из биосферы на принципиально новый уровень в
персональном и общественном отношении, в качестве механизма наследо-
вания человек не обрел ничего
нового по сравнению с амебой, мышью или
вороной. А это порождает расточительнейшую, с точки зрения природы
(а человека особенно), утрату к концу жизни накопленных знаний, опыта,
черт индивидуальности, без передачи последующим поколениям.
В какой-то мере человек пытается восполнить этот недостаток включая
механизмы так называемого социального наследования, оставляя после
себя учеников, тексты, предметы творчества и производства. Но как слаб,
неадекватен и несправедлив этот механизм. История часто сохраняет име-
на людей, которые вряд ли этого заслуживали и теряет память об удиви-
тельных личностях. В памяти остаются люди, порою случайно совершив-
шие какое-то заметное деяние и опять же
случайно не раскрывшие свои
богатейшие способности в другой области. То есть механизм социального
наследования весьма необъективен, в его сферу часто попадают случай-
ные счастливчики.
Моя мать, Варвара Николаевна, незадолго перед смертью с удивлением
и внутренним протестом замечала – «Как же так, ведь я так много знаю
того, что мало кто знает. Всю жизнь мне интересно было все узнавать. А
теперь я умру и куда же все это. Так не должно быть».
Но что поделаешь построение биосферы не планировалось. Она при-
тиралась по ходу развития во всех ее составляющих. Человек – это то же
— 158 —
явление, заранее не предусмотренное. Оказалось, что возможности при-
роды для него недостаточны. Он это осознал глобально, создав теорию
ноосферы (сферы разума – Вернадский, Теяр-де-Шарден). Правда, пока
всеми способами только разрушает биосферу. Что же касается наследу-
емости
знаний и опыта, нам остается только внимательно относиться к
мысли, наиболее глубоко высказанной кажется философом – богословом
Н. Федоровым: – «Мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы про-
длить социальную жизнь наших предков».
Русские дворяне очень внимательно (правда, чаще всего не бескорыс-
тно) относились к своей родословной. Не редки случаи, когда она про-
слеживалась на десятки поколений в прошлое. А всего то, история
Homo
sapiens
насчитывает едва ли тысячу поколений. С другой стороны, в про-
стонародье редко, когда сохранялись сведения дальше деда. Мне, напри-
мер, не удалось узнать имя своей прабабки, так как ни отец, ни
много-
численные его братья и сестры этого тоже не знали. После революции
Россия была насильственно и весьма эффективно освобождена от дворян,
интеллигенции, образованных людей. Это привело к деградации культуры,
уродливому искажению философской мысли, идеологии, науки. Возникло
общество, не помнящее родства. А ведь и этот признак свидетельствует
об общем оскудении. Хорошо известна фраза, осовременивающая одну из
мыслей Экклезиаста – «Всякое новое – хорошо забытое старое». В соот-
ветствии с этим, все же к счастью не всегда справедливым определением,
нам приходится все вновь и вновь открывать велосипед.
Вот в этих условиях, когда все еще о едином хлебе насущном печется
человек, мне захотелось записать хоть то немногое,
что мнилось в памя-
ти о моей семье, в широком смысле, и об отдельных эпизодах в жизни ее
некоторых представителей.
Кому это нужно? Во-первых, конечно всем тем, кто будет после нас.
Наверное, по крайней мере хотелось бы, чтобы это было интересно ныне
здравствующим близким и дальним, родственникам, а может быть и их
друзьям, и знакомым. Думаю, что такая запись, в большей своей части пре-
тендующая на достоверность, может заинтересовать историков, демогра-
фов, этнографов, так как моя семья может
считаться самой обычной для
России девятнадцатого и двадцатого веков.
Даже очень небольшой опыт апробации части этого текста при ознаком-
лении некоторых родственников показал, что в ряде случаев, мои оценки
отдельных фактов и событий не воспринимаются однозначно. Я в полной
мере осознаю, что мои шансы уцелеть от подобной критики близки к тем,
которые ожидают ежа, собравшегося пересечь Садовое Кольцо в час пик.
— 159 —
И, тем не менее, это ожидает каждого ежа и каждого мемуариста. Пусть
мой текст станет стимулом для утверждения истины путем внесения розо-
вых поправок и, по возможности, избежит растерзания,
К сожалению, с
молодости я не думал, что мне придется писать подоб-
ного рода мемуары и специально не расспрашивал родственников старше-
го поколения. В большей части случаев такие сведения остались в моей
памяти случайно, из общих семейных разговоров. В последние годы стал
интересоваться и успел все же воспользоваться природной любознатель-
ностью и прекрасной памятью моей матери Варвары Николаевны и дяди
Дмитрия Григорьевича Дятловых.
Определенную трудность вызвал выбор формы изложения. Не обла-
дая литературным опытом и способностями, имея лишь фрагментарные
данные о большей части родственников, числом, примерно, около двухсот
человек – мне было трудно придумать общую канву изложения. Да вряд ли
здесь и возможен какой-то общий план. В ряде
случаев это будут характе-
ристики и описания личностей, семей или обстановки, отдельные очерки
или эпизоды, связанные с чьей-то или с моей биографией.
