1. Отражение неравномерности и противоречивости исторического процесса XVII века в социальной и духовной жизни. «Xvii век»

5. Немецкая литература XVII века.
В XVII в. Германия оказалась в состоянии сильнейшего экономического и политического кризиса. Мировые торговые пути, недавно проходившие через Германию и содействовавшие развитию ее хозяйства, переместились в другие страны и привели к застою торговли и экономики в целом.
В то время как в ряде стран Европы в этот период заканчивалось формирование национальных государств, в Германии усиливалась феодальная раздробленность, власть крупных князей и феодалов. Укреплялись крепостнические отношения.
Бедствия немецкого народа стали поистине ужасающими, когда Германия превратилась в арену опустошительной Тридцатилетней войны (1618—1648). Она была превращена в полупустыню, потеряла около трех четвертей своего населения.
«Когда наступил мир, Германия оказалась поверженной — беспомощной, растоптанной, растерзанной, истекающей кровью; и в самом бедственном положении был опять-таки крестьянин»1. Все это оказало крайне неблагоприятное влияние на развитие немецкой культуры. Библиотеки были расхищены или сожжены, университеты разрушены или закрыты. Даже передовые умы Германии теряют веру в ее лучшее будущее.
В немецкой литературе XVII в. получили распространение два направления — барокко и классицизм. Термин «барокко» 2 утвердился в литературоведении в последние десятилетия, до этого он употреблялся в основном в области искусствознания. Направление это противоречивое, к нему относят писателей, весьма различных по своей направленности. В Германии оно возникло в условиях кризиса немецкого феодализма, вызванного небывало разрушительной войной.
Для литературы барокко характерны мотивы отчаяния, безнадежности, пессимизма, скептицизма, мистики. Весьма часто звучат в ней мысли о непрочности жизни, о господстве злого начала, о бесполезности и обреченности борьбы против общественного зла.

Излюбленной темой литературы барокко является изображение мучительных страданий, демонических страстей, всего ужасного в жизни.

Наряду с литературой идейной и художественно значительной (Грифиус, Мошерош) в барокко были течения и иного порядка. Усиление феодальной реакции в Германии привело к распространению прециозной (вычурной, манерной) литературы, ориентировавшейся на вкусы придворных, знати. Авторы прециозной литературы Цезен, Циглер, Лоэнштейн уводили своих читателей от горестной действительности, забавляя их галантными похождениями своих героев.

Особенностью стиля этих писателей была изощренная вычурность, чрезмерное злоупотребление риторикой, нагромождение метафор, антитез, сравнений, придававших литературе сугубо книжный характер.

Одним из известных представителей прециозиой литературы был Лоэнштейн (Daniel Casper von Lohenstein, 1635—1683), автор пространного романа «Арминий и Туснельда» (Arminius und Thusnelda, изд. в 1689), посвященного изображению жизни древних германцев. Однако герои Лоэнштейна больше походили на аристократов XVII в., чем на древних германцев. Все здесь было вычурно и высокопарно.

Лоэнштейн известен и трагедиями, которые были наполнены изображением всякого рода ужасов, душераздирающих убийств, пыток, кровосмешений.

Антиреалистический характер таких оторванных от действительности произведений сочетался с консервативными взглядами их авторов.

Однако в Германии XVII в. были писатели, глубоко переживавшие национальную трагедию и пытавшиеся по-своему помочь немецкому народу выйти из хаоса и одичания, вызванного войной. К ним прежде всего следует отнести Гриммельсгаузена, Грифиуса, Логау, Мошероша, Опица — родоначальника немецкого классицизма.

Классицизм в Германии не сложился в столь значительное литературное направление, каким он был во Франции. Для этого в стране не было социальных предпосылок. «Немецкие писатели искали поддержку у князей и монархов подобно тому, как французские классицисты связывали свою судьбу с королевским двором. Но французский абсолютизм способствовал национально-политической консолидации и играл исторически прогрессивную роль. Нельзя этого сказать о немецком провинциальном абсолютизме, который закреплял феодальную раздробленность и противился прогрессивным переменам... Естественно поэтому, что немецкий классицизм, в той мере, в какой он отражал интересы феодальных дворов, обречен был на достаточно жалкое существование. Крохоборчество, педантизм, надутая чопорность — вот его характерные черты. Не случайно только очень немногие немецкие классицисты могут быть отнесены к числу прогрессивных писателей. При этом знаменательно, что прогрессивными писателями они становятся именно тогда, когда поднимаются над жалкими региональными интересами феодальных дворов, когда ими движут широкие национальные гражданские интересы»3.

К числу крупных писателей и теоретиков немецкого классицизма XVII в. относится Мартин Опиц (Martin Opitz, 1597— 1639). Выходец из обеспеченной бюргерской семьи, он провел значительную часть своей жизни на службе у крупных сановников и князей, выступая как придворный поэт.

Обеспокоенный упадком немецкой литературы, Опиц пытался найти пути ее возрождения. В своем основном теоретическом сочинении «Книга о немецкой поэзии» (Buch von der deutschen Poeterey, 1624) он обстоятельно анализирует проблему дальнейшего развития отечественной литературы. Опиц опирался при этом на поэтику французского классицизма, на традиции античной и французской классицистической литературы.

В своих поисках Опиц исходил из мысли о высоком познавательном и воспитательном назначении поэзии, являющейся не пустой забавой, а школой мудрости и добродетели.

Много внимания Опиц уделял развитию и обогащению родного языка, что являлось необходимым условием создания национальной поэзии. По его мнению, язык еще не достиг уровня разработанного литературного языка, он был засорен диалектизмами и провинциализмами. Отдавая должное литературе на латинском языке, Опиц призывал поэтов писать на немецком, который по своей силе и выразительности не уступает иноземным языкам. Он выступал за ясность и чистоту языка, против засорения его иностранными словами, диалектизмами и провинциализмами.

Большое значение имела реформа стиха, произведенная Опнцем. Он насаждал принципы силлабо-тонического стихосложения, которые в дальнейшем возобладали в немецкой поэзии.

Как стороннику классицизма, строгих правил в литературе, Опицу не удалось избавиться от известной сословной ограниченности. Он противник того, чтобы в «высоких» жанрах — трагедии и эпопее — изображались простые люди. Трагедия, по его словам «... не терпит, чтобы вводились в нее люди низкого звания и что-либо обыденное: ибо трактует она о деяниях и воле монархов...».

Хотя замыслы Опица полностью не увенчались успехом, его деятельность имела плодотворное влияние на дальнейшее развитие поэзии.
Большой популярностью и влиянием Опиц пользовался как поэт. Он автор ряда дидактических и описательных поэм, правда, не свободных от искусственности и книжности. Самая известная и крупная его поэма — «Песни утешения средь бедствий войны» (Trostgedichte in Widerwiirtigkeit des Krieges, 1621 —1633)— явилась откликом на события Тридцатилетней войны, конца которой еще не было видно. В ней автор рассказывал о виденном и пережитом им самим, о бедствиях и кошмарах войны., Это была не книжная поэзия, и автор достиг в ней большой выразительности.
С большим сочувствием повествует он о горестях крестьянина, совершенно разоренного войной.
... Всего лишен теперь крестьянин разоренный,
Украли у него зерно, угнали стадо,
Растоптан урожай прекрасный винограда,
В саду с корнями вырваны стволы дерев.
Все поглотил, пожрал войны кровавый зев.
Серпы и плуги ныне сменены мечами.
Таков удел села. Какими же словами
Мне описать судьбу несчастных городов,
Что отданы во власть безжалостных врагов...

(Пер. А. Сиповича)