Значение творчества декабристов для становления системы романтизма в русской литературе

ЗНАЧЕНИЕ ТВОРЧЕСТВА ДЕКАБРИСТОВ ДЛЯ СТАНОВЛЕНИЯ СИСТЕМЫ РОМАНТИЗМА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Творчество поэтов-декабристов издавна привлекает внимание литературоведов. Однако, несмотря на то, что данной теме посвящено большое количество исследований разного масштаба, наше представление об одном из самых ярких явлений русской литературы XIX века остается неполным.
Одна из главных причин такого положения кроется в специфическом обстоятельстве, которое осложняет процесс объективного, чисто научного, не подверженного колебаниям политической конъюнктуры решения проблемы: практически все интересующие нас художники оказались замешанными в «деле 14 декабря». Отсюда - вольное или невольное стремление рассматривать все, сделанное ими, в свете политической деятельности. Яркость личностей, героизм, величие гражданского подвига декабристов, как ни странно, часто мешают увидеть эстетическую значимость их литературного творчества. Конечно, решая проблему типологии русского романтизма, исследователи стремятся выявить и художественные критерии разграничения основных его течений. Однако, говоря о гражданском романтизме, мы зачастую склонны отождествлять его с собственно декабристским творчеством и интерпретировать как художественное выражение идеологии дворянской революционности. Тем самым политическая программа и деятельность тайных обществ оказываются определяющим фактором художественной практики, а поэзия интерпретируется лишь как средство политической пропаганды. Так, В. Г. Базанов, автор капитальных трудов о декабристской литературе, заявляет: «Программные выражения законоположения Союза Благоденствия («а более всего в непритворном изложении чувств высоких и к добру увлекающих», «высокие положения» и «просвещенная поэзия») поэтами-декабристами, Пушкиным и Грибоедовым были переведены на язык поэзии, перелиты в поэтические лозунги: «Высоких дум кипящую отвагу» (Рылеев), «Страстей высоких юный жрец» (Раевский), «Святые таинства высокого искусства» (Кюхельбекер), «К искусствам творческим, высоким и прекрасным» (Грибоедов), «Души высокие порывы», «И дум высокое стремленье» (Пушкин), «Души высокую свободу», «И добродетель в песнях громких» (Глинка)»1. Поэтому общепринято начинать разговор о гражданском романтизме с более или менее основательного обзора политических идей декабризма2. В литературоведении сложилась довольно прочная традиция восприятия декабристской поэзии лишь как «литературного дела» политических заговорщиков. Так, например, В. А. Гофман утверждает, что поэзия декабристов «была неотделимой частью реальной политики, ее выражением и орудием»3. Л. Г. Фризман полагает, что поэтическое творчество декабристов, начиная с 1817 года «во все увеличивающейся степени становится средством революционной пропаганды»4. Подобные мнения стали общим местом в отечественном литературоведении. А. В. Архипова справедливо указывает: «Этот сложившийся стереотип в оценке литературной деятельности декабристов существенным образом сказался . в литературоведческих работах XX века. В большинстве работ, начиная с 1920-х гг., литературная деятельность декабристов вызывала интерес постольку, поскольку рассматривалась как одна из функций их политической деятельности, то есть как средство агитации и пропаганды. На такую точку зрения . повлияли как недостаточная изученность литературного процесса эпохи., так и воздействие вульгарно-социологического метода»5. И по сей день остается актуальным давнее заявление Г. А. Гуковского: «В нашей науке. не преодолена окончательно привычка объединять поэтов в литературные группы по их непосредственной и организационно выраженной принадлежности.
Архипова, А. В. Литературное дело декабристов / А. В. Архипова. - Л.: Наука, 1987. С. 6 -7. обычно исчерпывается список поэтов-декабристов, или к ним присоединяются очевидно связанные с декабристскими организациями и декабристской политической пропагандой Грибоедов и Пушкин, причем последний только в части своих немногочисленных политических стихотворений»1. Именно этим путем идет, например, Л. Я. Гинзбург, пытаясь точнее очертить круг писателей, более или менее явно тяготевших к течению гражданского романтизма. Называя имена Александра Шишкова, Василия Григорьева, Василия Туманского, Виктора Теплякова, она ссылается на их связи с декабристскими кругами, причастность к следствию по делу «14 декабря» (Шишков и Тепляков даже попали в Петропавловскую крепость). Отсюда вывод: «Понятно, что для творчества этих поэтов характерны декабристские литературные установки, особенно существенны они для А. Шишкова и В. Григорьева»2. Итак, основанием для утверждения принадлежности этих поэтов к литературному течению фактически оказывается наличие в их лирике специфических политических мотивов и тюремное заключение. Отметим, что далее исследовательница все же доказывает этот тезис анализом не только тематической, но и стилевой близости творчества названных поэтов декабристской поэтике. К сожалению, как отмечает тот же Г. А. Гу-ковский, гораздо чаще дает о себе знать привычка видеть декабристскую поэзию только там, где поэт прямо и открыто излагает в стихах политическую программу, политические требования, перекликающиеся с программами тайных обществ.
Разумеется, общественное движение - важный фактор развития историко-литературного процесса, особенно в России. Разумеется, большинством декабристов литературная деятельность не отделялась от политической. Не подлежит сомнению и то, что поэты-декабристы составляют ядро гражданского романтизма как литературного течения, и именно их творчество должно находиться в центре внимания любого ученого, изучающего данное литературное явление.
Гуковский, Г. А. Пушкин и русские романтики. С. 174. все же мы повторяем вслед за Г. А. Гуковским: участие в политическом заговоре - не критерий принадлежности к литературному течению. Необходимо более глубокое выявление эстетической близости, несомненно, существовавшей между интересующими нас поэтами на определенном этапе их творческого развития. Совершенно недопустима подмена анализа эстетической природы творчества того или иного художника поиском наличия в его стихах более или менее ясно сформулированных политических идей. К сожалению, на практике мы часто видим обратное. Именно поэтому К. Ф. Рылеев, поэт, тяготеющий к смысловой ясности, логической отточенности формулировок, порой объявляется ведущим представителем гражданского романтизма, выразившим наиболее явственно и все родовые свойства поэзии декабристов'. Следствием такого подхода является то, что творчество Рылеева традиционно находится в центре внимания исследователей. Гораздо меньше изучено творчество Ф. Н. Глинки, П. А. Катенина, В. К. Кюхельбекера, не отличающееся открытой идеологично-стью.
Парадокс в том, что, в конечном счете, и творчество Рылеева изучено недостаточно. Особое внимание обычно уделяется лишь последнему периоду его творческой эволюции (1820-1825 гг.). Но какова логика этой эволюции? Каким путем художник пришел к эстетике гражданского романтизма? Как формировалась его творческая индивидуальность? Все это до сих пор неясно. И уж тем более сомнительно сведение родовых признаков гражданского романтизма к политической нагруженности лирических произведений. Г. А. Гуковский был абсолютно прав, утверждая: «Поэзия декабризма была бы совершенно малозначительным фактом истории русской литературы, если бы она сводилась к за-рифмовке политических лозунгов, и мы бы слишком принизили глубину и широту самого декабристского движения в истории русского общества, если бы поверили, что это движение выразило себя лишь в трех десятках поэтически оформленных прокламаций, написанных политическими деятелями тайного.
1 См., напр.: Маймин, Е. А. О русском романтизме / Е. А. Маймин. - М.: Просвещение, 1975. С. 54 общества, как бы выразительны и поэтически сильны ни были эти произведения»1. Таким образом, на сегодня существует целый ряд вопросов, связанных с характеристикой вклада поэтов-декабристов в развитие русской литературы. Отсюда - актуальность нашего исследования, заключающаяся в том, что назрела необходимость нового, не связанного с идеологическими стереотипами и схемами, прочтения декабристской лирики как специфического художественного явления, сыгравшего существенную роль в историко-литературном процессе первой трети XIX века.
Мы стремимся выявить поэтический смысл литературной деятельности декабристов, осмыслить художественную специфику их творческой позиции. Без решения данной проблемы наше понимание логики историко-литературного процесса первой трети XIX века не может быть вполне удовлетворительным. В частности, мы не можем игнорировать ту роль, которую сыграли декабристы в формировании и функционировании гражданского течения в русском романтизме. В то же время следует помнить, что гражданский романтизм - явление весьма широкое и не исчерпывающееся декабристской литературой. В свою очередь, далеко не все произведения, написанные декабристами, вписываются в его рамки. Позднее творчество Ф. Н. Глинки, например, и по пафосу, и по художественным характеристикам оказывается довольно далеким от традиций гражданского романтизма.
Отсюда вытекает необходимость особо оговорить наше понимание самого термина «поэзия декабристов». Дело в том, что в литературоведении довольно широко представлены, по крайней мере, два подхода к его толкованию. Первый находим, например, в работах В. Г. Базанова, который склонен включать в это понятие весь объем произведений, написанных писателями-заговорщиками: «Декабристскую литературу можно подразделить на несколько периодов: годы деятельности Союза Спасения (1816-1817) и Союза Благоденствия (1818-1821), годы деятельности Северного и Южного обществ (1821-1825) и, наконец, годы
1 Гуковский, Г. А. Пушкин и русские романтики. С. 174-175 следствия, суда и каторги»1. У нас не вызывает сомнения необходимость изучения творческого наследия писателей-декабристов во всем его объеме: мы до сих пор не осмыслили и не оценили должным образом те художественные открытия, которыми они обогатили русскую литературу в 1830-40-е годы, особенно в жанре поэмы, в области драматургии и прозы. Однако тот же В. Г. Ба-занов утверждает, что главным для науки все же является вопрос об «общих процессах, которые определили стиль и метод декабристской поэзии, способсту вовали объединению разных поэтов в одну литературную «школу» . Тем самым в центр внимания выдвигается, прежде всего, додекабрьский период активной литературной деятельности интересующих нас поэтов. Позднее их творчество, по мнению исследователя, уже связано с отходом, «отклонениями» от сложившейся ранее традиции и представляет интерес большей частью в свете проблемы своеобразия индивидуальной творческой эволюции каждого из поэтов-декабристов3.
Нам ближе понимание поэзии декабристов как художественной общности, возникшей на определенном этапе историко-литературного процесса и сыгравшей решающую роль в формировании гражданского течения в русском романтизме. Именно такой подход представлен в работах А. В. Архиповой, сосредоточившей свое внимание на времени, когда поэты-декабристы «были живыми, активными участниками общественной жизни, т. е. преимущественно до 14 декабря 1825 г.»4. На данном этапе творчество интересующих нас поэтов является особой, художественной формой выражения специфического типа романтического мироощущения, своего рода «литературным декабризмом». Именно в этот период декабристы оказывают весьма серьезное влияние на русскую литературу, манифестируя в своем творчестве одну из главных тенденций ее развития. Следует особо подчеркнуть, что в 1821-25 гг., в соответствии с особенностями развития историко-литературного процесса, декабристы в
1 Базанов, В. Г. Очерки декабристской литературы. Поэзия / В. Г. Базанов. - М.; Л.: Гослитиздат, 1961. С. 77.
2 Там же. С. 34.
3 Там же. С. 4.
4 См. напр.: Архипова, А. В. Литературное дело декабристов. С. 11. большинстве своем весьма активно обращаются к лирике. Даже прозаик и талантливый критик А. Бестужев отдает дань общему увлечению и пробует свои силы в не очень органичной для него сфере искусства. А потому именно лирика и становится главным предметом научного интереса литературоведов, стремящихся осмыслить эстетическую сущность «литературного декабризма»: «Как бы высоко ни расценивать значение литературной теории декабристов, их публицистических и критических трактатов, художественной прозы, необходимо все же признать, что поэтическое творчество К. Рылеева и Вл. Раевского, В. Кюхельбекера и А. Одоевского в истории русской культуры оставило более значительный след, имеет несомненно больший вес»1. Тем самым определяется объект нашего исследования - лирика поэтов-декабристов в период до 14 декабря 1825 г. Мы не ставим перед собой задачи проанализировать творчество всех участников заговора, пробовавших силы в лирической области. Как известно, их количество весьма велико. Мы стремимся к осмыслению той роли, которую сыграли декабристы в развитии основных, магистральных явлений в русской поэзии данного периода, а потому разделяем мнение А. В. Архиповой, полагающей, что для решения данной проблемы следует сосредоточить усилия на анализе творчества профессиональных литераторов, активно занимавшихся лирикой и осознанно включившихся в историко-литературный процесс: К. Ф. Рылеева, Ф. Н. Глинки, П. А. Катенина, В. К. Кюхельбекера, В. Ф. Раевл ского . Именно эти художники в период 1821-1825 гг. составили особую поэтическую общность, которая, с одной стороны, стала ядром гражданского романтизма, а с другой стороны, в концентрированной и яркой форме выразила художественные особенности, характерные для данного течения в целом. Поэтому анализ поэтических принципов, обусловивших данную общность, позволяет глубже уяснить и сущность гражданского романтизма как специфического Базанов, В. Г. Очерки декабристской литературы: Поэзия. С. 3.