Занимательная психология

В сумерках надо просматривать полосу дороги
– О палочках и колбочках мы учили в школе. Но я путаю, что из них орган дневного, а что – ночного зрения, – сказал мой спутник. – А вы запомните так: ночью легче идти с палочкой, а с колбочками в лаборатории работают днем.
Дальтонизм
Английский физик Джон Дальтон, открывший закон давления смеси газов, в 1794 г. описал особенность своего зрения: он не различал красного и зеленого цветов. Это врожденное свойство человека с тех пор и называется дальтонизмом.
Мужчины‑дальтоники, количество которых примерно четыре процента, встречаются чаще, чем женщины, которых только полпроцента. Дальтонизм неизлечим, но мешает он только работе, связанной с оценкой цвета, – шоферам, железнодорожным машинистам, летчикам, морякам, художникам, малярам‑отделочникам.
Человек часто не знает, что он дальтоник, пока не пойдет на комиссию для получения прав по своей специальности. Красный флаг и зеленую траву он привык различать по форме и по разнице оттенков, а когда врач‑окулист показывает ему специальные цветные таблицы, он не может на них прочитать цифр, отчетливо видных при нормальном цветном зрении.
Плывущий мост
Когда с высоты обрыва или с балкона двенадцатого этажа смотришь вдаль, голова не кружится. Но сто́ит посмотреть вниз, начинаешь испытывать головокружение. В этом случае разлаживается обычное, ставшее нормальным взаимодействие различных анализаторов: вестибулярного аппарата, сигнализирующего о вертикальном положении тела, и зрения, обычно воспринимающего плоскость земли как горизонтальную.
Головокружение возникает, когда взаимодействие анализаторов при восприятии положения в пространстве нарушается

«Посмотри сквозь перила моста, и ты увидишь, как мост плывет по неподвижной воде», – говорит китайская пословица. Также и луна кажется бегущей мимо неподвижных облаков. Трудно бывает сразу определить: наш поезд тронулся или соседний, видный в окно.

Вверх ногами
В нашем глазу, как и в фотоаппарате, изображение видимых предметов получается на сетчатке перевернутым.
Но почему же мы тогда не видим все вверх ногами?
Потому, что целостное восприятие сильнее отдельных ощущений. Ребенку с первых дней его жизни опыт говорит, где верх, а где низ. Но известно, что слепорожденные, получившие зрение в результате операции, первое время действительно видят все вверх ногами.
Когда австрийский психолог Эрисман, приехав в Москву, предложил мне и группе других психологов надеть специальные привезенные им очки с призматическими стеклами, переворачивающими изображение, мы увидели весь мир вверх ногами. Причем некоторые испытывали при этом головокружение, тошноту и даже позывы к рвоте.
Сам же Эрисман, после того как несколько дней ходил в этих очках и снимал их, лишь когда спал, и то в полной темноте, не только стал видеть все нормально, но и смог в них ездить на велосипеде.
Целостность восприятия
Каждое ощущение отражает одно какое‑то свойство предмета или явления. Восприятие же отражает предметы и явления в целом. Обобщение отдельных ощущений в восприятии всегда больше их суммы. Так, на рисунке, внизу справа мы воспринимаем не 3 черты и 3 точки, а 2 треугольника. Целостность восприятия объединяет элементы в узор. И араб, привыкший читать справа налево, на нижнем рисунке слева видит другой узор, чем мы с вами.

Слушая музыку, мы воспринимаем не отдельные звуки, а мелодию. Она остается той же самой, если ее исполняет симфонический или струнный оркестр, или один рояль, или человеческий голос. Целостность музыкального образа в нашем сознании выступает при этом ярче, чем отдельные звуковые ощущения, различные в данных случаях.

Разговаривая по телефону, мы слышим не все буквы, но вряд ли кому‑либо это мешает.
Восприятие времени
Есть люди, которые всегда знают, который час, и легко могут без будильника проснуться в нужное время.
Стукните раза два через какой‑либо интервал, ведя отсчет времени по секундной стрелке. Разные люди с различной точностью скажут, сколько секунд прошло между этими стуками.
Все биохимические и физиологические процессы в организме протекают во времени. Они определяются, в том числе и суточными, биологическими ритмами.
Восприятие времени – это отражение объективной действительности, скорости и последовательности реальных явлений и сравнение этих процессов с нашими биоритмами. Чувство времени не врожденное. Оно развивается в результате накапливаемого опыта.
Уверен, что вы не раз сетовали на время: почему оно иногда быстро бежит, а иногда так нудно тянется. На самом деле не время «бежит» или «тянется», а меняется наша его оценка.
Часы, дни или недели, заполненные значительными и интересными для нас событиями, кажутся быстротекущими, короткими, а отрезок времени, когда не произошло ничего особенного и все было привычно, однообразно, представляется особенно длинным. Время переживаемого удовольствия, радости мы, как правило, недооцениваем, а неприятностей, скуки – переоцениваем. Наиболее короткими нам кажутся периоды дефицита времени.
Это при непосредственной оценке интервалов времени. Если же мы их оцениваем по воспоминаниям, картина меняется: промежутки времени, насыщенные в прошлом запомнившимися нам в деталях событиями, оцениваются как более длинные, чем периоды, о которых и вспомнить‑то нечего.
Протяженность времени меньше пяти минут при воспоминании большинству людей кажется длиннее своей величины; наиболее точно оцениваются промежутки в 5‑15 минут; более длинные отрезки времени вспоминаются укороченными. Все эти обстоятельства всегда учитывают следователи при допросах свидетелей.

Капризы вкуса

– Какой сегодня невкусный обед! – сказала моя соседка в столовой и чихнула.
– Обед не хуже, чем всегда, – возразил я. – Просто у вас сильный насморк, и вы не ощущаете запахов кушаний. А запахи не только входят во вкусовые восприятия, но и определяют все их богатство.
Именно благодаря обонятельным ощущениям опытные дегустаторы определяют на вкус не только сорт вина и винограда, из которого оно сделано, но и год приготовления.
Сами по себе вкусовые ощущения у нас очень бедны. Мы ощущаем только четыре вкуса: сладкое, кислое, горькое и соленое. И мы очень плохо объединяем их в смешанные или промежуточные вкусы. Приготовьте в одной рюмке насыщенный раствор сахара, а в другой – соли. Нанесите немного первого раствора на кончик языка слева, а второго – на край языка справа. Вы будете ощущать по очереди два вкуса, которые не объединяются в какой‑либо один, общий третий. Через некоторое время можно повторить опыт с соком лимона и раствором хины. При этом следует учесть, что различные участки языка по‑разному воспринимают вкус. К сладкому наиболее чувствителен кончик языка, к кислому – его края, к горькому – область корня языка. В каждом из этих участков больше соответствующих вкусовых рецепторов.
Проделайте еще такой опыт. Вытрите насухо язык чистым платком, а затем потрите леденцом и крупным кристаллом соли. Вы не ощутите никакого вкуса. На сухой язык можно даже насыпать хину и не ощутить горечи до тех пор, пока слюна не растворит хину.
Где кузнечик?
Кто из вас не ловил звонко стрекотавшего кузнечика и никак не мог его поймать? Только подкрадешься к прыгуну, слышишь – он уже совсем в другой стороне трещит.
На самом деле все иначе. Кузнечик сидит на месте, а вы неверно определили направление звука.
Поясним это опытом: попросите вашего приятеля закрыть глаза и звонко ударяйте двумя какими‑либо предметами, скажем, камешками, на разном расстоянии от его головы, но всегда строго впереди или сзади, в плоскости, проходящей через ось головы. Иными словами, всегда на одинаковом расстоянии от правого и левого уха. Утверждаю, что ни ваш приятель, да и никто другой не сможет точно определить направление звука. Звук будет казаться прыгающим, как кузнечик. Если же ударять камнем сбоку от головы, никакой ошибки не произойдет и человек легко укажет место, откуда исходит звук.