Xorazm ma ’ mun akademiyasi axborotnomasi – /2020 Ўзбекистон республикаси фанлар

XORAZM MA
’
MUN AKADEMIYASI AXBOROTNOMASI 
–
8/2020
141
отношениях в Средней Азии. В 1881 г. в инструкциях барону Моренгейму, назначенному 
послом в Англии, министр иностранных дел России Н. Игре писал: "Крымская война 
отметила решительный поворот в наших отношениях с Англией [1]. Он указывал, что 
Крымская война заставила Россию искать против Англии оружие, которое явилось бы 
противоядием её враждебной политики, причем это оружие должно было стать не только 
результативным противовесом морскому превосходству Англии, но и быть эффективным 
даже в случае, если бы она попыталась заключить с другой державой союз против России. 
Такова была цель нашего движения вперед в Средней Азии",
- 
подчеркивал он. Вместе с тем, 
видимо, непосредственным толчком к активизации российской политики в регионе явилось 
все
- 
таки восстание в Индии. Касаясь самой идеи наступления в Средней Азии, Н. Гире 
отмечал: "Ужасное восстание индийцев в 1857 г. вскрыло нам её значение" [1].
 
Говоря о конечной границе остановки при таком движении, А. Горчаков считал, что 
такой могут быть "естественные границы" 
- 
горный хребет или же большая река, или же 
цивилизованная страна с хорошо организованым государственным устройством. Такими 
могли быть горы Копетдаг, Памир или верховья Амударьи.
 
Выводы Д. Гилларда привлекают своей неординарностью. Более 150 лет в Англии 
культивировалась концепция "русской угрозы", и ему удалось преодолеть искушение пойти 
по традиционному пути и сделать шаг вперёд в исследовании этой проблемы. Историкам 
Узбекистана, воспитанным на традициях марксистско
-
ленинской школы советского образца 
и постоянно культивировавшим в свою очередь концепцию "английской угрозы", следовало 
бы заново пересмотреть свои традиционные концепции и самим преодолеть свои 
предубеждения.