Вооруженные силы бухарского эмирата

РЕФЕРАТ
НА ТЕМУ: АРМИЯ, ЕЁ СТРУКТУРА В БУХАРСКОМ ХАНСТВЕ


Выполнила: _______________________

АРМИЯ, ЕЁ СТРУКТУРА В БУХАРСКОМ ХАНСТВЕ
На их вооружении имелась и артиллерия, часть которой оставалась еще со времени похода Надир-шаха на Бухару. Орудия были громоздкими, для перевозки каждого требовалось восемь быков. Будрин видел в Бухаре несколько чугунных пушек, негодных к употреблению. Но были и другие. Например, в 1810 г., собираясь в поход против кокандцев, эмир проводил свое войско пальбой из 15 малокалиберных пушек, укрепленных на верблюдах. Орудия еще меньшего калибра перевозили на колесах, «заправленных в одну лошадь» [12, с. 302].
Дальность полета ядра, сила и поражаемость цели, были ничтожными. Орудия больше наводили страх на необученных солдат противника, чем поражали цель. Очевидец писал об огне этих пушек: «Обессиленные дальним полетом ядра падали на землю. едва оставляя след на сухой почве. В конце их полета скорость была до того мала, что можно было видеть летящие ядра и увернуться от них, в случае если бы ему пришла фантазия лететь прямо на вас» [8, с. 95].
После организации регулярной армии артиллеристы стали получать жалованье (три рубля серебром в месяц) и носить форму, отличаясь от пехоты черным цветом курток. В середине пятидесятых годов число орудий разных калибров достигло 80. 30 из них находились в Шахрисабзской области, а 50 — в Бухаре, на дворцовой площади [12, с. 303]. Кроме того, несколько медных пушек имел Гиссарский бек
Слабость регулярной армии и ее вооружения чувствовалась при каждом столкновении с противниками. Временами поражения в войнах с Хивой и Кокандом приводили эмира к мысли о необходимости военной реформы. Толчком к этому послужил и приезд в Бухару русских казаков, сопровождавших миссию барона Негри (1821 г.). Но в двадцатые годы создать регулярную армию не удалось: помешали восстания китай-кипчаков, смена правителей и борьба сыновей эмира Хайдара за власть.
Первыми инструкторами по обучению регулярного войска в Бухаре были русские пленные. По словам Чернецова, эмир Насрулла был крайне любопытен, старательно расспрашивал всех о Европе, особенно о России. Больше всего его интересовали русские войска, о которых он имел некоторое представление, видя солдат и казаков в Бухаре с Негри, находившихся при нем нескольких бухарцев, он заставлял подражать ружейным приемам русских пленников. Причем вместо ружей применяли деревянные колья, потому, что солдатских ружей в Бухаре достать было нельзя
В 1837 г. эмир Насрулла приступил к формированию регулярной армии. Прежде всего, заведена была пехота. Её солдаты (сарбазы) в военное время носили форму определенной модели и цвета, а в свободное от службы время — халаты. Официальный костюм пехотинцев состоял из красной куртки, белых панталон и персидской меховой шапки. В 1837 г. эмир организовал и батальон артиллеристов (тупчи). К середине пятидесятых годов у каждого из 2500 солдат были ружье со штыком, сабля и пистолет.
Начальник гарнизона г. Бухары, носивший звание топчибаши-илашкар, т. е. начальник войсковой артиллерии, являлся вместе с тем начальником всех командиров воинских частей ханства; поэтому он нередко именовался также военным министром (вазир-и-харб).
Сарбазы стали первым регулярным войском, а настоящая военная реформа являлась новшеством в истории военного дела Средней Азии. Такое нововведение вызывало определенное недовольство в некоторых сословиях правящего класса, особенно среди глав узбекских племен, отнюдь не заинтересованных в укреплении центральной власти. Учитывая все это, эмир обошел их, набрав солдат из числа пленных персов, русских и добровольцев из местных жителей. Сарбазы постоянно жили в своего рода казармах со всем семейством. Им выдавалось жалованье из казны по три рубля серебром в месяц.
Очевидец в своих записках «О военных силах Бухарского эмира» писал в 1856 г., что здесь нет регулярной кавалерии, но конное войско регулярное, постоянно находится в боевой готовности и насчитывает до 13 тысяч человек [12, с. 302–303]. Кавалеристы жили внутри города в своих домах и в мирное время, как и пехотинцы, занимались хозяйством и прочими делами, не получая из казны никакого содержания.
В военное время им платили жалованье по 2–3 тилло в месяц. Кроме того, в случае падежа собственной лошади замена ее обеспечивалась за счет казны. Кавалеристы назывались «галабатырами» и «касабадорами». Каждый был вооружен длинной пикой, саблей и винтовкой. На время войн собиралось еще и конное ополчение. Каждая область высылала свой контингент, имевший соответствующие названия племен: «мангыты», «кипчаки». Глава племени считался командующим отрядом. Ополченцы эти получали жалованье наравне с постоянной кавалерией, а в случае падежа собственной лошади получали казенную. Наконец, в военное время набирали особую рабочую команду своего рода саперов, снабжавшуюся топорами, мотыгами и лопатами. Команда производила осадные работы и возводила полевые укрепления [1, с. 67, 95]. В первой половине XIX столетия регулярная армия еще полностью не сформировалась. В эмирских походах кара-чериков часто использовалось больше, чем сарбазов. Сарбазы и тупчи служили бессрочно.
Сарбазы и артиллеристы в свое время считались грозной силой и не раз наводили страх на врагов, обеспечивая эмиру победу. Кроме того, с организацией регулярной армии, властные структуры получали постоянную вооруженную поддержку в проведении своей политики и для подавления выступлений народных масс. Войска помогали сборщикам податей собирать налоги и наблюдали за выполнением крестьянами повинностей.

Чеканка эмиром монеты, провозглашение его имени на общественной пятничной молитве и содержание им собственной армии придавали ему внешний вид независимого мусульманского владетеля. Армия эмира носила декоративный характер, и хотя ее численность и достигала 10–11 тыс. человек различных родов оружия, но она не представляла серьезной военной силы и не имела реального значения, вызывая лишь излишние, обременительные для населения, расходы. Командированные в 1881 г. в Бухару, по просьбе эмира Музаффара, русские офицеры обучили бухарские воинские части русскому военному строю, сформировали новые воинские части и ввели русскую команду. Тем не менее, боеспособность бухарской армии нисколько не повысилась, только личный конвой эмира состоявшей при ней конной батареей был хорошо вооружен, имел воинскую выправку и был обмундирован по типу терского казачьего войска. Все остальные воинские части, особенно в провинции, по обмундированию и выучке представляли собою беспорядочную толпу; существовали еще ружья конца XVIII в. или начала XIX в., заряжавшиеся с дула. Артиллерия была самая первобытная; офицерский состав, вербовавшийся из нижних чинов или из прислуги эмира, не имел никакого образовательного ценза, среди офицеров было немало людей неграмотных [11, с. 793].
В Петербурге, из соображений политических, царь уделял эмирской армии лестное внимание. Эмиру по его просьбе дарились для его армии то винтовки в числе нескольких тысяч, то орудийные конные батареи с боевыми припасами. Представления туркестанского генерал-губернатора об отклонении просьб эмира относительно отпуска ему оружия не принимались во внимание, так как эмир в бытность свою в Петербурге всегда лично добивался от царя соответствующего указа как в этом, так и в других делах [11, с. 793].
Из числа военных званий и чинов (со сравнением с военными чинами и завниями царской армии) можно называть: 1. Чеҳраоғабоши — унтер офицер. 2. Жибачи — фельдфебель. 3. Мирзабоши — подпоручик. 4. Қоровулбеги — поручик. 5. Мирохур — капитан. 6. Тўқсабо — подполковник. 7. Эшикоғабоши — полковник. 8. Бий — бригадир. 9. Додхоҳ — генерал-майор. 10. Иноқ — генерал лейтенант. 11. Парвоначи — тўлиқ генерал. 12. Қўшбеги — канцлер [13, с. 239; 20; 21; 22, с. 206–208].
Из вышеуказанного делая вывод, отметим, что история военного дела в Бухарском эмирате, ее состояние, обеспечения войск, вооружение, звания и должности является важным научным направлением. Изучение этих проблем вносить ясность во многих вопросах истории Бухарского эмирата при правлении династии мангытов.