Учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Экспертиза и управление недвижимостью»

Рисунок 1.26 – Генеральные планы столичных городов: С. Петербург (XVIII в.) и Москва ( XVII в.)





Рисунок 1.27 – Схемы градостроительного развития С.Петербурга и Москвы

Петра о «красных линиях», о противопожарном разуплотнении застройки, о развитии каменного строительства (в Петербурге), распоряжения о ши­роком применении зеленых насаждений, о строительстве набережных, осушительных работах, замощении и освещении улиц в ночные часы со­ставили целый кодекс строительных правил, характерных уже для нового города, регулярного в своем существе. Петровская эпоха явилась переломным периодом в истории русского градостроительства. Главными факторами, способствовавшими строительству городов были:

• 
  развитие товарности сельского хозяйства;
  
• 
  рост мануфактурности промышленности;
  
• 
  освоение новых земель;
  
• 
  борьба с пожарами, мероприятия по улучшению санитарного состояния, повышение декоративности и др.
  

Одновременно с составлением генеральных планов Москвы и Петербурга (рисунок 1.26) Комиссия для строений разрабатывала планы для крупных и малых городов империи. Генеральные планы являлись обязательными для реконструкции и дальнейшего развития городских территорий. До начала XIX века регулярные планы получили: Ярославль, Архангельск, Тверь, Коломна, Нижний Новгород, Богородицк, а также уездные малые города – Севск, Мышкин, Рыбинск, Муром, Брянск и др.
Опыт Петербурга и Москвы не мог не отразиться в провинции. После окончания Отечественной войны 1812 г. снова возобновилась планировоч­ная и строительная деятельность, и если комиссия Бецкого подготовила генеральные планы городов, то осуществление этих планов в натуре ши­роко развернулось только в начале XIX в. В короткие сроки в Уфе, Ко­строме, Ярославле, Полтаве и многих других городах (включая и насе­ленные пункты юга России) образовались новые центры, вокруг которых сложились крупные городские районы, застроенные в архитектурных фор­мах позднего классицизма.
Центр русского провинциального города середины XIX в. ярко выделялся своими большими размерами, богатством силуэта и наибольшей высот­ностью застройки. В центре возвышалось много старых живописных церк­вей, к которым зодчие классицизма добавили колонные портики присут­ственных зданий, неизменную пожарную каланчу, гауптвахту и бело-жел­тые галереи гостиных дворов. В отдалении от центра, застройка становилась ниже, постепенно уступая место пустырям и садам, и, наконец, за заставами простирались поля, среди ко­торых тянулись широкие тракты, осененные белоствольной колоннадой берез [4]. Таким образом, русский город, включивший в себя архитектуру допетровской и послепетровской России, имел не только хорошо скомпо­нованный регулярный генеральный план и ярко подчеркнутый центр, но и прекрасно вписывался в окружающую природу, сообщавшую ему непо­вторимые местные черты.
К на­чалу XIX в. значительно расширилась номенклатура городских площадей по их назначению. Интенсивное развитие русской торговли привело к распространению торговых площадей. Почти во всех городах воз­никают торговые площади, начиная с центральных рыночных площадей, окруженных торговыми рядами, и кончая обширными дровяными и сенны­ми площадями, лежавшими на окраинах городов. Наряду с торговыми площадями во второй половине XVIII века появляются специальные площади у городских застав и мостов; церкви допетровского времени, как правило, освобождаются от примыкавшей к ним застройки, и ряд городов получает много церковных и соборных площадей, окружен­ных бело-желтыми «ампирными» домами. Но, помимо этого, в период господства классицизма формируются совершенно новые типы площадей, а именно театральная площадь и площадь для военных парадов. В архитектуре театров русские мастера в короткий срок далеко обогнали Западную Европу. Театральные здания, лучшие из которых представ­лены Большим театром в Москве и Александрийским театром в Петербур­ге, достигли не только громадных размеров, но и совершенно исключитель­ной монументальности и торжественной простоты.
Желая сделать «Санкт-Питер-Бурх» достойным соперником самых передо­вых городов Западной Европы, Петр I обратил особое внима­ние на планировку и застройку улиц. Прямолинейность улиц была непременным условием. В той же мере считал он обязательной и регулярную застройку с размещением домов вдоль улицы по внешним границам кварталов. Эти требования, энергично и неуклонно проводив­шиеся на практике, произвели целую революцию в русском градостроитель­стве. В таких условиях улица превращалась в городскую дорогу, и только удачно стоящие церкви или группы разросшихся старых деревьев оживляли и дела­ли живописной ее перспективу.
В Петербурге подобные улицы совершенно не допускались. Петр лично на­мечал направления улиц путем установки вех и обязывал домовладельцев вести застройку «вплоть нити», протянутой между вехами, а лиц, нарушав­ших этих правила, лишали построенных зданий и сверх того штрафовали.
Одновременно с введением прямолинейных улиц значительно возросла их абсолютная ширина. Так, например, Невский проспект уже в петровское время получил ширину от 25 до 40 м на разных участках, а рядовые улицы получили ширину 14-16 и даже 20 м, что превосходило среднюю ширину допетровских улиц по крайней мере в 2-3 раза. Большая ширина петер­бургских улиц объясняется тем обстоятельством, что почти каждая из них имела вначале либо осушительные кюветы по сторонам проезжей части, либо довольно широкие каналы, проходившие по середине. Во второй поло­вине XVIII в. большинство каналов было засыпано, но возросшая вследст­вие этого ширина улиц стала считаться уже нормальной. Именно поэтому все без исключения города XVIII и начала XIX в. получили широкие ули­цы, во многих случаях обсаженные деревьями. Устройство бульваров еще в петровское время переросло в широкие мероприятия по озеленению горо­дов. Петербург был окружен двумя зелеными поясами вдоль Фонтанки и Мойки.
Деятельность Комиссии строений под руководством Еропкина, Коробова и Земцова по преимуществу заключалась в строительстве улиц. Архитек­турный прием прямолинейной улицы, устремленной к той или иной шпилеобразной башне, в это время еще более укрепился. Три лучевых про­спекта Петербурга - Невский, Вознесенский и Гороховая улица - вели к Адмиралтейской башне; Царскосельский проспект замыкался колоколь­ней Петропавловского собора; в конце Литейного проспекта стоял укра­шенный башней Литейный двор, а, помимо того, на многих проспектах столицы высились постоянные или временные триумфальные арки. Прокладывая новые улицы, Еропкин, Коробов и Земцов практически осу­ществляли их застройку, стремясь к регламентации этажности на всем протяжении улиц. Они впервые установили «красные линии», определяв­шие высоту застройки в абсолютных мерах. Как общее правило, этажность возрастала от периферии к центру города, образуя три концентрические зоны: одноэтажную (на окраинах Петербурга), в полтора этажа (в проме­жуточной зоне) и в два этажа на территории петербургского центра. Боль­шие радиальные улицы, пересекавшие все три зоны этажности, вследствие этого получали ступенчатую застройку, а в противоположность им кольце­вые улицы имели горизонтальный, идеально правильный силуэт. Помимо этого, Комиссия строений значительно повысила благоустройство улиц пу­тем замощения, озеленения и освещения при помощи масляных фонарей. В екатерининское время в архитектуре улиц произошел второй и не менее значительный перелом.
Со­гласно этому строительному распоряжению Екатерины II, высота застройки определя­лась в 10 саженей (21,3 м). В первую очередь десятисаженной высоты достигли здания, примыкавшие к Зимнему дворцу, т. е. Эрмитаж, Эрми­тажный театр и др., а затем новый высотный уровень распространился на Невский проспект и далее на все петербургские улицы, обеспечив строгую горизонтальность их силуэтов [4]. Было предложено также максимально уплотнять застройку, в результате чего появилась сплошная периметральная застрой­ка кварталов, столь характерная для всех городов периода господства искусства классицизма. Отныне улицы, застроенные невысокими домами с большими разрывами между ними, совершенно исчезают. Дома выра­стают в высоту, смыкаются друг с другом, образуя сплошные шеренги, и улица превращается в каменный коридор.