…Убийство президента Кеннеди стало самым трагическим событием

по-прежнему
должен уступать
место белому человеку.
— Болезный ты наш, — проворчал белый.
Черный посмотрел на меня. Не знаю, что он увидел на моем лице, но указал на
освободившиеся места:

---

— Присядь, пока не упал, Джексон.
Я сел к окну. Сейди поблагодарила черную даму и села рядом со мной. Автобус
катил по улицам, напоминая старого слона, который может перейти на галоп, если
дать ему время, чтобы разогнаться. Домоправительница стояла рядом с нами,
оберегая от проблем, держась за кожаную лямку и покачивая бедрами при
поворотах. Покачиваться было чему. Я вновь посмотрел на часы. Стрелки двигались
к десяти. Скоро начнут отсчитывать одиннадцатый час.
Сейди придвинулась поближе, ее волосы щекотали мне щеку и шею.
— Куда мы едем? Что будем делать, когда доберемся туда?
Я хотел повернуться к ней, но смотрел прямо перед собой, ожидая беды.
Ожидая следующего тумака. Мы находились на Западной Дивизионной улице,
которая здесь совпадала с автострадой 180. Скоро нам предстояло въехать в
Арлингтон, где в будущем обоснуются техасские рейнджеры Джорджа У. Буша.
Если бы все шло хорошо, мы бы пересекли административную границу Далласа
около половины одиннадцатого, за два часа до того, как Освальд первый раз нажмет
спусковой крючок своей чертовой итальянской винтовки. Однако редко все идет
хорошо, когда стараешься изменить прошлое.
— Просто следуй за мной, — ответил я. — И не расслабляйся.
6 
Мы миновали южную часть Ирвинга, где месяцем раньше жена Ли
восстанавливала силы после рождения дочери. Ехали медленно, в чадящей вони.
Половина пассажиров автобуса курила. Плотный транспортный поток (и за
пределами салона воздух определенно был чище) следовал в город. На заднем
стекле одного автомобиля мы увидели надпись «МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ, ДЖЕКИ». На
заднем стекле другого — «ПРОВАЛИВАЙ ИЗ ТЕХАСА, КОММУНИСТИЧЕСКАЯ
КРЫСА». Автобус дергался и покачивался. Людей на остановках все прибавлялось.
Они возмущенно трясли кулаками, когда наш переполненный автобус проезжал
мимо, даже не притормаживая.
В четверть одиннадцатого мы уже катили по бульвару Гарри Хайнса. Проехали
поворот на Лав-Филд. Авария произошла тремя минутами позже. Я надеялся, что
этого не случится, но готовился к худшему, ждал худшего, и когда самосвал
проигнорировал знак «Стоп» на перекрестке бульвара Хайнса и Инвуд-авеню,
отчасти успел среагировать. Я уже видел такое в Дерри, когда ехал на кладбище
Лонгвью.
Я схватил Сейди за шею и пригнул ее голову к коленям.
— 
Вниз!
Секундой позже нас бросило на перегородку, которая отделяла кресло водителя
от пассажирского салона. Зазвенело бьющееся стекло. Заскрипел корежащийся
металл. Стоявших швырнуло вперед в кричащем мельтешении рук, ног, сумок и
слетевших шляп. Белого парня-рабочего, который обозвал меня болезным, уложило
на висевший в конце прохода ящик для сбора денег за проезд. Внушительных

---

размеров домоправительница исчезла под лавиной человеческих тел.
Из носа Сейди текла кровь, под правым глазом начал взбухать синяк. Водитель
распростерся на руле. Широкое лобовое стекло разнесло на мелкие осколки, улица
исчезла, ее заменил металлический, в пятнах ржавчины, борт самосвала с надписью