Тоталитаризма

Рекомендуемая литература
1. Каримов И.А. Без исторической памяти нет будущего. В 
кн.: Каримов И.А. Своё будущее мы строим своими руками. — 
Ташкент, Узбекистан, 1999. 7. — с. 128—152.
2. Абдурахимова Н.А., Рустамова Г.К. Колониальная система 
власти в Туркестане во второй половине XIX — первой четверти 
XX вв. — Т., Университет, 1999.
3. Гуломов Х.Г. Дипломатические отношения государств 
Средней Азии с Россией в XVIII — первой половине XIX века.
- Т. «Фан», 2005.
4. Исхаков Ф.Б. Национальная политика империи в 
Туркестане. (1867—1917 гг.) — Т., «Фан», 1997.
5. Туркестан в начале XX века: к истории истоков 
национальной независимости. — Т., «Шарк», 2000.
110

---

ТЕМА 4. ИСТОКИ СОВЕТСКОГО ТОТАЛИТАРИЗМА.
ФОРМИРОВАНИЕ СОВЕТСКОЙ ТОТАЛИТАРНОЙ
СИСТЕМЫ
План лекции:
1. Теоретико-методологические основы социалистического 
государства. «Культурная программа большевиков».
2. Формирование советской тоталитарной системы.
3. Деформация народного образования, литературы и 
искусства.
1. Теоретико-методологические основы социалистического
государства. «Культурная программа большевиков»
Октябрь 1917 года ознаменовал наступление тяжёлого и 
смутного времени. Узурпация власти вызвала деформацию 
общественной 
жизни, 
были 
прерваны 
многовековые 
естественноисторические 
связи, 
заблокирован 
здоровый 
поступательный прогресс во всех сферах жизнедеятельности 
общества.
Необходимо отметить, что к моменту Октябрьского 
переворота у большевистского руководства ещё не имелось 
детально проработанной концепции строительства «нового 
государства», «социалистического культурного строительства». 
В 
окончательном 
варианте 
программа 
«культурной 
революции» будет сформулирована лидером российских 
большевиков В.И. Лениным только в начале 20-х годов, но 
теоретико-методологические основы уже были заложены. Они 
предполагали развёртывание культурного строительства в 
русле социалистических преобразований.
В стратегию воздвижения социалистического общества 
входила 
составным 
элементом 
культурная 
программа 
большевиков, 
рассматривалась 
большевистской 
элитой 
в 
качестве 
определяющей 
предпосылки 
глубинного 
революционного обновления. «Культурная революция» была 
призвана, в первую очередь, способствовать становлению
111

---

«социалистической культуры» и «человека социалистического 
типа». Ленин неоднократно подчеркивал, что успешная 
реализация задач «перехода от капитализма к социализму» в 
решающей степени зависит от подготовки «живого материала», 
который бы «со знанием дела, сознательно и активно мог 
участвовать в сооружении нового строя».
В 
общем 
плане 
теоретико-методологические 
основы 
культурных преобразований в коммунистическом варианте 
заложили 
основоположники 
марксизма. 
Обосновав 
амбициозную «теорию» исторической миссии, а затем 
диктатуры и гегемонии рабочего класса над всеми слоями 
общества, К. Маркс и Ф. Энгельс изначально сформировали 
идейную позицию, которая объективно вела к принижению 
значения 
общечеловеческих 
гуманитарных 
ценностей, 
игнорированию особой значимости национального фактора, 
законов исторического развития.
Родоначальники марксизма во всех своих произведениях 
проводили мысль, что во имя победоносной «пролетарской 
революции» рабочий класс вправе использовать любые средства, 
не оглядываясь на «старую мораль». Они неустанно доказывали 
условность, исторически преходящий характер нравственных 
норм, на которых держался современный им гражданский 
порядок, стремились дискредитировать в глазах рабочих 
правила и нормы общечеловеческой морали как «выдумку 
буржуазии». Духовные отцы коммунистической идеологии не 
скрывали, что «пролетарская революция» призвана порвать со 
всеми «старыми законами». При этом главным инструментом 
«коммунистического 
обновления» 
было 
призвано 
стать 
«силовое» переустройство общества.
Идеология классового подхода должна была пронизывать 
всю структуру будущего общества. Реальное воплощение она 
нашла в теории и действиях большевиков.
Зримое отражение идеология классового экстремизма 
нашла в представлениях основателей «научного коммунизма» о 
путях «культурного обновления». Маркс и Энгельс неизменно 
связывали развитие культуры с факторами классового
112

---

противостояния. 
Отталкиваясь 
от 
теории 
классовой 
борьбы, они учили, что не может быть культуры вообще, 
а есть культура определенной эпохи, общества, класса. 
«Мысли господствующего класса являются в каждую эпоху 
господствующими мыслями. Это значит, что тот класс, 
который представляет собой господствующую материальную 
силу общества, есть в то же время и его господствующая 
духовная сила».
Роль ускорителя культурных процессов Маркс и Энгельс 
отводили социальной революции. Они подчёркивали, что 
социальные революции влекут за собой перемены не только 
в экономике, политике и расстановке классовых сил, но и в 
культуре народов. Однако, по их мысли, все предшествующие 
до социалистической революции социальные перевороты 
сопровождались 
изменениями, 
имеющими 
узкий, 
ограниченный характер, так как ни одна из прежних 
социальных революций не отменяла частной собственности 
и «основанную на ней эксплуатацию человека человеком». 
«Коммунистическая революция, — сказано было в написанном 
Марксом и 
Энгельсом «Манифесте 
коммунистической 
партии», — есть революционный разрыв с унаследованными 
от прошлого отношениями собственности, неудивительно, 
что в ходе своего развития она самым решительным образом 
порывает 
с 
идеями, 
унаследованными 
от 
прошлого». 
Иными словами, с духовными наследием великих предков, 
тысячелетним культурным достоянием народа, с системой 
традиционных ценностей, определяющих национальный 
менталитет.
Сегодня особенно отчетливо видно, что в данной концепции 
культурных преобразований заложены разрушительные идеи, 
Главные из них — признание примата классовых интересов 
и ценностей над национальными и общечеловеческими, 
тоталитарно-репрессивные 
представления 
о 
путях 
формирования «нового» человека; игнорирование нравственного 
потенциала религии, восприятие её лишь в качестве 
«идеологического оболванивания масс эксплуататорскими
113

---

классами», «отупляющего опиума для народа»; политика 
увязки прогресса культуры с полной ликвидацией частной 
собственности и бестоварной моделью социализма.
В полной мере идеологические парадигмы марксовой 
концепции 
впитала 
ленинская 
доктрина 
«культурной 
революции».
Впервые понятие «культурная революция» было введено 
Лениным в статье «О кооперации». Но основные положения 
её, как процесса перехода от культуры «капиталистического 
общества» 
«к 
культуре 
коммунистической», 
стали 
разрабатываться ещё задолго до Октябрьского переворота. Уже 
в ряде своих первых «дореволюционных» работ родоначальник 
большевизма, руководствуясь логикой классового мышления, 
сделал необоснованный вывод о том, что «на протяжении 
классовых, антагонистических формаций культура была 
отчуждена от народа и, соответственно, народ от культуры». 
Неизбежный «выход из создавшегося положения» Ленин 
видел в коренной, революционной перестройке всей системы 
материального и духовного производства на социалистических 
началах. В этом заключалась сущность культурной революции.
В ленинской программе «культурного строительства» 
содержались отдельные внешне привлекательные для «простого 
люда» положения: требования бесплатного и обязательного 
обучения, 
необходимость 
резкого 
повышения 
уровня 
грамотности «трудящихся» и т.д. Но, собственно говоря, в 
этих установках не было ничего нового. Ещё задолго до него 
известные просветители Европы и Востока сформулировали 
гуманистические принципы народного просвещения. Как уже 
говорилось выше, плодотворная просветительская деятельность 
проводилась на рубеже XIX—XX в. в Туркестане. Местные 
джадиды — Абдулла Авлони, Мунаввар Коры Абдурашидхонов, 
Махмудхожи Бехбуди, Ишанходжа Ханхождаев и другие, 
зачастую на собственные средства открывали народные школы, 
подготавливали современные учебники, издавали учебно­
методическую литературу. Эти школы окончили десятки сотен 
молодых туркестанцев, внесших в последующем большой вклад
114

---

в отечественную культуру. Так, выпускниками новометодных 
мактабов были Маннон Уйгур, Каюм Рамазан, Айбек, ставшие 
гордостью узбекской литературы.
Ленинская программа «социалистического культурного 
строительства» 
целиком 
базировалась 
на 
марксистских 
доктринальных установках перспектив общественного развития 
с их методологией классового подхода и установлением 
«диктатуры пролетариата». Вслед за своими духовными отцами 
он исключительно ориентировался на приоритет классовых 
интересов и ценностей, отказывая в праве на сотрудничество 
с имущими слоями населения. Ленин неустанно повторял, 
что по мере углубления и расширения социалистических 
общественных преобразований классовая борьба все зримее 
будет ужесточаться, что потребует адекватных карательных 
мер против «врагов революции». Подобный подход серьёзно 
сузил возможности решения назревших культурных задач, 
даже их частичную реализацию на деформационной основе. 
Он способствовал отторжению от культурного строительства 
обширной части так называемой «буржуазной интеллигенции», 
специалистов, религиозных деятелей.
Установка на уничтожение плюрализма форм собственности, 
на необходимость решительного преодоления навыков и 
привычек «собственности», «которые, — по ленинскому 
выражению, — насквозь пропитывают толщу масс», фактически 
обрекла на вымирание целые общественные классы и слои: 
частных предпринимателей, банкиров, крупных и средних 
собственников. Вместе с тем она нацеливала на глубинную 
«переделку» общественного сознания основной части населения 
страны — крестьянства, в том числе и узбекского дехканства. 
Доктрина решительной борьбы с «мелкособственнической 
психологией» сельчан, превращение их из носителей мелкой 
собственности в коллективных работников на «всеобщей 
агрофабрике» 
привела 
к 
многочисленным 
негативным 
последствиям: истреблению чувства хозяина, отчуждению от 
средств производства, формированию огромной армии инертных 
работников. Жестоко борясь против «мелкособственнической
115

---

психологии», большевистские властители не осознавали, что 
они тем самым убивают инициативность сельского труженика, 
его интерес к земле и результатам собственного труда.
Разрушающее 
воздействие 
на 
характер 
советской 
культурной работы оказывало ленинское требование о 
предельной 
идеологизации 
культурного 
воспитания 
и 
духовного производства. Ленин неустанно подчёркивал, 
что «самое главное... это вопрос о связи просвещения с 
нашей политикой». Причем, данная связь воспринималась 
как утверждение монополии коммунистической идеологии. 
Основатель советского государства недвусмысленно говорил, 
что в культурно-просветительской и политико-воспитательной 
работе «должно быть открыто признано главенство политики 
коммунистической партии».
Воплощение в жизнь этого принципа привело к 
насильственной ликвидации политического плюрализма, 
к глубокой деформации политического сознания масс, 
их отчуждению от мощных пластов отечественной и 
зарубежной литературы, искусства, не соответствующих 
коммунистической идеологии.
Неисчислимые беды в духовной сфере принесла связанная 
с коммунистическим учением ориентация на создание и 
утверждение «классовой культуры», стремление оторвать её от 
общечеловеческих и национально-этнических корней.
Предельным схематизмом страдала программа воспитания 
«будущего человека». Основываясь на марксовом положении о 
том, что «человек представляет совокупность общественных 
отношений», Ленин и руководимая им коммунистическая 
партия воспринимали процесс воспитания и перевоспитания 
масс 
примитивно-упрощённо: 
стоит 
изменить 
данные 
отношения и проблема воспитания «нового» человека решится 
сама собой. При этом не брались во внимание биологические 
факторы, генетическая сторона человека, не учитывались 
традиции и обычаи, имевшие многовековую историю и 
оказывающие огромное воздействие на образ и содержание 
жизни широких народных масс. Казалось, что после победы
116

---

социалистической революции все эти обычаи и традиции 
отомрут. Но когда власть поняла, что они достаточно «живучи» 
и имеют глубинные корни, развернулось ожесточённое 
наступление по их повсеместному разрушению.
Другое средство воспитания «нового» человека виделось 
в идеологической и административной муштровке. Причём, 
не только по отношению к остаткам «старой буржуазии», но 
и по отношению к рабоче-крестьянским массам, к самому 
пролетариату, который объявлялся диктаторским. Ленин 
в своей работе «Государство и революция» (1917 г.) не раз 
подчёркивал, что только пройдя через «муштровку», люди 
привыкнут соблюдать элементарные требования нового 
общества, приспосабливаться к новым условиям. И только 
тогда прекратится насилие над людьми, отомрёт государство, 
кончится диктатура.
В данном случае налицо проявлялось неверие большевистских 
вождей в человека, свободу духа. Коммунистические власти 
выступали за общественную «муштровку» людей, считая, что 
принудительная общественная организация может создать 
человека совершенно нового типа.
Особенно наглядно репрессивная природа большевистской 
стратегии «социалистического переустройства» 
общества, 
в том числе и в духовной сфере, проявилась в первые 
«послереволюционные» годы, когда стала насаждаться модель 
«военного коммунизма», заложившая фундаментальные основы 
тоталитарного строя.
Для 
понимания 
репрессивных 
истоков 
советской 
«культурной» политики и инструментария её осуществления 
в рассматриваемый период важно иметь в виду, что ленинская 
концепция социализма, да и сам строй мысли большевистских 
руководителей были проникнуты идеологией воинствующего 
терроризма. Теоретически сталинские репрессии 30-х — начала 
50-х гг., особенно против национальной интеллигенции, 
основывались на марксизме-ленинизме, но это было, по сути, 
извращением этой теории. Классики марксизма-ленинизма 
таким образом сами не ведая того послужили истреблению
117

---

целых народов. Российские марксисты во главе с Лениным 
восхищались якобинским террором времен Французской 
революции 1789 г. И часто заимствовали её терминологию и 
политические ярлыки, вроде «враг народа». Этот термин вождь 
Октября впервые употребил как криминальное обвинение 
против русского классического либерализма и демократии — 
против кадетов — буквально на второй день после прихода к 
власти.