Те слова, что мы не сказали друг другу

* * *
Официант водрузил на стол блюдо с горячими закусками. Томас
положил на тарелку Марины тушеные овощи.
— Можно спросить, почему ты не снимаешь солнечные очки в этом

---

ресторане: здесь такое тусклое освещение, что я еле-еле прочитал меню!
— Потому что! — отрезала Марина.
— Поистине исчерпывающее объяснение! — насмешливо заметил
Томас.
— Потому что не хочу, чтобы ты видел взгляд.
— Какой взгляд?
— ТОТ САМЫЙ взгляд!
— Слушай, ты меня извини, но я ровно ничего не понимаю!
— Я имею в виду то выражение, которое вы, мужчины, видите в глазах
женщины, если ей с вами хорошо.
— Вот уж не знал, что для этого существует какой-то специальный
взгляд!
— Не лги, ты это знаешь, как знает любой мужчина, и отлично умеешь
его распознавать, да-да!
— Ладно, пусть будет по-твоему! Но почему же мне не дозволено
видеть этот взгляд, говорящий о том, что хотя бы в данную минуту тебе со
мной хорошо?
— Потому что, стоит тебе его увидеть, как ты сейчас же начнешь
прикидывать, как бы половчей сбежать от меня.
— Ну что ты болтаешь!
— Томас, почти все мужчины, которые украшают свое одиночество ни
к чему не обязывающими отношениями, которые щедры на ласковые
словечки, но никогда — на слова любви, боятся увидеть однажды у
женщины, связанной с ними близостью, ТОТ САМЫЙ взгляд.
— Да какой ТОТ САМЫЙ, объясни же наконец!
— Тот, который говорит мужчине, что женщина безумно влюблена в
него. Что ей хочется большего, нежели мимолетный роман. Например —
пускай это глупо звучит, — возможности вместе строить планы на отдых,
да и вообще, любые планы на будущее. Только не дай ей бог улыбнуться
при виде детской коляски на улице — вот тут-то все и рушится.
— Значит, за этими черными очками скрывается именно такой взгляд?
— О, ты слишком возомнил о себе! Не обольщайся, у меня просто
болят глаза, только и всего.
— Зачем ты мне все это говоришь, Марина?
— Интересно, когда ты решишься объявить мне, что уезжаешь в
Сомали, — до или после тирамису?
— А кто тебе сказал, что я собираюсь заказать тирамису?
— Мы знакомы уже два года, и все это время я работаю с тобой вместе,
а следовательно, знаю, как и чем ты живешь.

---

Марина сдвинула очки на кончик носа и дала им упасть в тарелку.
— Ну хорошо, я действительно уезжаю завтра. Но ведь я только что
узнал об этом.
— Уже завтра? И ты едешь через Берлин?
— Нет, Кнапп предпочитает, чтобы я летел в Могадишо прямо отсюда.
— Ты целых три месяца ждал этой поездки, ждал, когда он о ней
заговорит, а теперь, стоило твоему дружку щелкнуть пальцами, как ты
рванул вперед!
— Он просто не хочет терять ни одного дня, и без того слишком много
времени ушло понапрасну.
— Нет, это он заставил тебя терять понапрасну время, а ты оказываешь
ему большую услугу. Он нуждается в этой поездке для своего
продвижения, тогда как ты совершенно не нуждаешься в нем, чтобы
заработать премию. При твоем таланте ты мог бы ее получить,
сфотографировав все, что угодно, даже собаку, поднявшую ножку у
фонарного столба.
— Чего ты добиваешься?
— Я хочу, чтобы ты утвердился в этой жизни, Томас; хватит уже
прятаться от людей, которых ты любишь, вместо того чтобы сказать им в
глаза все, что ты думаешь. Начни с меня! Скажи мне, например, что мои
разговоры нагоняют на тебя тоску, что мы всего лишь любовники, что я не
имею права читать тебе мораль; или скажи Кнаппу, что в Сомали не
отправляются вот так, с бухты-барахты, не заехав домой, не собрав
чемодан, не попрощавшись с друзьями! Особенно, если неизвестно, когда
вернешься.
— Может, ты и права.
И Томас достал из кармана мобильник.
— Что ты делаешь?
— Что делаю? А вот что: посылаю Кнаппу SMS с просьбой выписать
мне билет на субботний рейс в Берлин.
— Я тебе поверю только после того, как ты ее отправишь.
— И тогда ты позволишь мне увидеть ТОТ САМЫЙ взгляд?
— Возможно…