Т. В. Зуева Б. П. Кирдан

Кому вынется, тому сбуДется,
Тому сбуДется, не минуется;
Кому спели,
Тому Добро!
А кому-то эта песня Достанется,
Тому сбуДется-вспамятуется.
Нередко после каждого двустишия повторялся рефрен: "Слава!", "Слава, лаДомое!", "ЛаДолаДу ", "ДивоулиляДу!"и др. Рефрены (содержащие обращение к славянскому богу любви Ладу), а также напевы подблюдных песен обнаружи­вают их связь с песнями весенне-летнего календаря.
Разновидностью подблюдных песен были, по народной терминологии, йлии: каждая песня начиналась со специального запева, обращенного к Илье- пророку, которого народ соединил с древним небесным божеством — громов- ником (возможно, Перуном):
Как сегоДня у нас страшные вечера, Илия!
Страшные вечера Да Васильевские, Илия!
Поют песни первоначальные, Илия!
Призыв этого божества мог выражаться только в рефрене:
"Шею, иДею!"
Святочные гадания описаны в русской литературе ("Светлана" В. А. Жу- ковского,"Евгений Онегин" А. С. Пушкина, "Война и мир" Л. Н. Толстого).
Заговор (или заклинание) — произведение магического характера, произ­носимое с целью воздействия на окружающий мир, его явления и объекты, что­бы получить желаемый результат. Заговоры — составная часть колдовства. Произнесение заговора часто сопровождалось действиями с водой, огнем, различ­ными предметами и проч., а также крестным знамением. Произнося лечебные заго­воры (например, в бане), больному давали настои целебных трав, сплевывали, применяли массаж, элементы гипноза.
Самые древние заговоры были короткими, поясняющими магические действия. Колдовство и вообще могло не сопровождаться словом, а состоять только из одних действий (см. Хрестоматию). Ритуальность исполнения заго­воров требовала определенного времени и места (на утренней или вечерней заре, в полночь, в Великий Четверг; у реки, у куриного насеста, в печи и проч.).
Мифологи видели в заговорах древние мифы-молитвы, обращенные к языческим божествам. И в наше время заговоры рассматривают как источник реконструкции мифопоэтического мира. С мифами их сближает отождествле­ние природного и человеческого, обращение к мифологическим персонажам (при-^ родным стихиям, космическим объектам, мифическим существам). За­говоры испытали значительное влияние христианства: как обряда (крестное знамение, молитва), так и книжности (например, часто упоминаются христиан­ские святые).
Важный признак заговора — вера в магическую силу слова. Это отрази­ли его народные названия: заговор, наговор, шепта-ние, слово, молитва. Не­хитрыми заговорами от ушиба, пореза, чирья и т. п. владел каждый человек. Однако еще А. Н. Афанасьев подчеркивал, что заговоры — это "предмет тай­ного ведения знахарей, колдунов, лекарек и ворожеек. <...> Они непригодны для забавы и, как памятники вещего, чародейного слова, вмещают в себе страшную силу, которую не следует пытать без крайней нужды; иначе нажи­вешь беду"^XC.
Заговоры передавались от старшего к младшему, чаще по родственникам. Существовало убеждение в том, что колдуны должны перед смертью обяза­тельно избавиться от своих знаний и что они могли это сделать обманом (для этого им достаточно было притронуться к другому человеку).
Верили также, что текст заговора изменять нельзя, иначе ослабнет его си­ла. Поэтому, не надеясь на память, заговоры заносили в тетрадки. Сложилась даже письменная форма их бытования. Однако, несмотря на это, заговоры, как всякое фольклорное явление, были подвержены вариативности. В конце загово­ра исполнитель мог произнести слова, "нейтрализующие" возможные ошибки:
БуДьте мои слова и наговоры.