Современный литературный процесс

Современный литературный процесс
М. Липовецкий и Н. Лейдерман в свою очередь, говоря о постреализме отмечали, что «первые значительные шаги в направлении постреализма в современном литературном процессе были сделаны в конце 1970—начале 1980-х в поздней прозе Юрия Трифонова («Опрокинутый дом», «Время и место») и в так называемой «прозе сорокалетних»¹. Упоминались такие признаки, как стремление к «амбивалентности художественного образа», превращение художественной оценки в проблему.
В отличие от Трифонова, который передавал быт через призму исторического процесса, «сорокалетние» обнаружили в деталях бытовой жизни цикличность, экзистенциальный процесс соединения человека с вечностью. «Сорокалетние» раскрывали социальные проблемы в виде временных, но необратимо повторяющихся с той же сложностью и драматизмом. «Пафосу социальности литература «сорокалетних» противопоставила пафос частной жизни — не убогой и ограниченной, как предполагала соцреалистическая традиция, а насыщенной сложными философскими коллизиями, разворачивающимися в ежедневной борьбе «маленького человека» с безличным, отчужденным житейским хаосом.»²
Соответственно из выше сказанного, мы можем сделать вывод, что проза Маканина, приходящая на период с сер.80-90хх годов сформировалась в постреалистическом направлении. Маканин далеко не сразу приходит к той системе художественного мышления, которую мы называем постреализмом. В статье «Жизнь после смерти, или Новые сведения о реализме» Лейдермана и Липовецкого описывается градация места слабоумного в мире Маканина, в которой мы видим рост писателя. Проводилась линия героев, от полубезумного Якушкина из “Предтече до придурковатого Леши-маленького, который инстинктивно “слышит” золотоносную жилу в “Отставшем”, и сына Ключарева в «Лазе», героев-символов, являющимихся трагическим оправданием страшной жизни.
Попытка создания новой картины мира в русской литературе второй половины ХХ в., была предпринята поколением «сорокалетних», которые, оставаясь в русле традиции, ценя её, не пошли по пути копирования чужого опыта. Они попытались вписать своих сомневающихся, рефлектирующих героев в дискретный мир, доверив самим персонажам решение своих судеб. Главным сюжетным приёмом прозы «сорокалетних» следует считать отсутствие однозначного, морализаторского финала. Избегают авторы прямых оценочных характеристик, выводя своих героев из мира привычной им современности то в мир опыта предшествующих поколений (Р. Киреев, А. Курчаткин), то в пространство культуры (В. Маканин). Герой в прозе «сорокалетних» перестал принадлежать только быту и своей современности. Любовно-бытовой сюжет в их истолковании получил отчётливую личностную направленность, существенно усилив лирическую, эмоциональную составляющую. Герой и мир в той картине, которую предложили «сорокалетние», находятся в состоянии диалога, взаимозависимы и лишены привычно воспринимаемых закреплённых ролей. Жизненная реальность в произведениях «сорокалетних» утрачивает право быть единственным источником объективной оценки.
Проза конца ХХ в. отдаёт предпочтение художественной реальности, субъективности оценок героев. Всё вышеперечисленное свидетельствовало об ослаблении господствовавших в 1960 – 1970-х гг. эпических тенденций в прозаических сюжетах, отдавая предпочтение остросубъективному видению. Смешение эпических и лирических интенций в развитии сюжета, в том числе и любовно- бытового, с неизбежностью вело к ослаблению реалистических позиций в прозе конца ХХ века. Постреализм в прозе 1970-1990-х годов (В. Маканин, Л. Петрушевская).
Проза «сорокалетних». Появление литературной группы в середине 1970-х гг.: А. Афанасьев, Л. Бежин, С. Есин, А. Ким, Р. Киреев, В. Крупин, В. Личутин, В. Маканин, В. Орлов, А. Проханов и др. Двойственная позиция критики по отношению к «сорокалетним». В. Бондаренко как ведущий критик этого направления и его работа «“Московская школа” или эпоха безвременья». Интерес писателей к частной жизни, бытовым коллизиям. «Промежуточный» герой как человек без идеалов. Ситуация безвременья и «междомья» в текстах «сорокалетних». Постепенный распад единства и выделение отдельных авторов (В. Маканин, А Ким, А. Проханов).
Проза В.Маканина 1990-х годов. «Песочные часы» как художественная модель мира писателя. Своеообразие героя Маканина. Роль «сюжета усреднения» в изображении толпы, народных масс. Черты антиутопии в повестях «Долог наш путь», «Лаз» и др. Экспериментальный «маленький роман» «Стол, покрытый сукном и с графином посредине». Особенности графической передачи содержания текста. Автор и герой в романе "Андеграунд, или Герой нашего времени", разные уровни повествования. Роль интертекстуальности, игровое начало, своеобразие хронотопа романа как "текста в тексте". "Трансметареализм" (Н.Иванова) как основа творческой манеры писателя.
Надо сохранить контакт с современностью как сущим вариантом вечности. А не конструировать Вечность по своим представлениям.
Проза «сорокалетних», сформировавшаяся в семидесятые годы, но заявившая о себе в восьмидесятые, напротив, постоянно обращалась к мотиву возвращения, наделяя его семантикой ненайденных ценностей, доказательством абсурдности существования массового человека.
а. В. Маканин писал об эффекте «пустого места», места, создаваемого в сознании и дающего иллюзию отстранения, заменяющую достижение цели. Л. Петрушевская говорит о «садах других возможностей», о мифах о другой реальности, создаваемых отчаявшимися людьми.
Реализм прозы «сорокалетних» проявился в открытии власти онтологии над экзистенцией: существование человека – это феномен краткого выхода из материи и возвращения в материю. В рассказе Петрушевской «Кто ответит», включённом в цикл с названием «Реквиемы» (заупокойная молитва), дан конспект обычной жизни одинокой женщины, чья кровь «не была пролита», а просто «застыла в жилах» [7. Т. 2. С. 31], которая умерла «в какой-то зачуханной больничке для хроников, для безнадёжных». Её существование бессмысленно не столько социально (напротив, социум даёт симулякры нужности – работу, некое внимание окружающей среды – передачи, приносимые девочками-сотрудницами), сколько биологически: беспощадность материи проявилась в том, что она демонстрирует превосходство телесной оболочки над сознающим себя человеческим существом (за время существования подменился внешний вид, унизительно обессилело тело). В отсутствие веры в воскресение души остаётся только осознание превращения в прах, возвращение в жизнь «не предусмотрено»: в первый день Пасхи жизнь продолжается вокруг забытой могилы. «Невинные слёзы» человека перед смертью вызваны экзистенциальной трагедией, непониманием смысла пребывания на земле, а претензии к онтологии («Кто ответит») бессмысленны, ибо онтология дарует существование, равно достойна и благодарности и претензий. Принятие жизни без телеологии – это существование в абсурде, без понимания назначения или смысла.
Попытаемся обозначить некоторые варианты ситуации возвращения, свидетельствующие о разных картинах мира, но и близости картины мира современной литературы. Но прежде скажем о том, что место ситуации возвращения в сюжете определяет характер интерпретации архаическогомотива.
Возвращение может быть сюжетообразующей ситуацией, определять основную коллизию («Берег» и «Выбор» Ю. Бондарева, «Карьер» В. Быкова и «Живи и помни» В. Распутина, «Искупление» Ю. Даниэля и «Искупление» Ф. Горенштейна); может быть одним их элементов сюжета, проходным или повторяющимся («Капля росы» В. Солоухина, «Где сходилось небо с холмами» В. Маканина, «Дом на набережной» Ю. Трифонова, «Отец-лес» А. Кима); может быть финальной развязкой основной коллизии, подтверждающей авторскую идею. Так, в повести «Здравствуй, князь» (1992)
В 1970–1980-е гг. более распространенным становится не фабульный, а сюжетный вариант ситуации возвращения – ментальное возвращение персонажа в утраченное пространство и время, т. е. воскрешение прошлого в сознании.
В этом проявилось понимание, что интерпретация реальности меняется вслед за изменением способов существования личности. «Старик» и «Время и место» Ю. Трифонова, «Дни человека. Роман-пунктир» и «Пушкинский дом» А. Битова, «Голоса» и «Отставший» В. Маканина, «Утиная охота» А. Вампилова и «Лунин, или Смерть Жака» Э. Радзинского, «Бесконечный тупик» Д. Галковского и «Зона» С. Довлатова, «Ермо» Ю.
Ситуация возвращения в сюжетах русской реалистической прозы 1950-1990-х гг. Рыбальченко Т.Л. Вестник Томского государственного университета. Филология. 2007. № 1. С. 58-82.
Герой нашего времени несет в себе эстетические признаки постреализма
Критический реализм выражает идеи реализма но …..
Явление Трифонова с его «Московскими повестями»….. Маканин рефлексирует по поводу тех идей и идеалов
В повести «один и одна» камень на камне не оставляет
О постреализме соракалетних
Творчество писателей-неореалистов ориентировано на исследование социально-психологических и нравственных координат современной жизни. В поле их пристального внимания – душа конкретного «маленького» человека, которая не менее сложна и загадочна, чем глобальные изменения эпохи. Современный человек и окружающий его мир, поиск нравственных ориентиров, механизмы «порабощения» людей, разрушение личности и своего «самосостоянья» (А.С. Пушкин) – вот круг наиболее общих интересов, исследуемый мастерами современной прозы. Ощущая неблагополучие современной жизни, они пытаются найти в ней устойчивую твердь, силу, неподвластную социальному хаосу и противостоящую ему.
Явление Трифонова с его «Московскими повестями»….. Маканин рефлексирует по поводу тех идей и идеалов
В повести «один и одна» камень на камне не оставляет
Расскрыть картину мира маканина его героев
Экзистенциальное и метафизическое осмысление хаотичной, а то и абсурдной повседневности, начатое «сорокалетними»,
Наибольшей яркости этот тип художественного сознания достигает в творчестве Владимира Маканина: идеи «поколения сорокалетних» легли в основу его собственного экзистенциальногомифа, далеко вышедшего за пределы эстетической платформы <сорокалетних»
Именно герой Маканина стал наиболее дискутируемой темой в критике 1980–1990-х гг. И. Роднянская в 1990-е гг. вывела два характерных маканинских образа: «собиратель жизненного материала для литературного пользования» (а без эвфемизмов – просто писатель) и «действователь» (Светик, Ключарев)»³.
3. Проза Маканина в оценке современной критики и литературоведения. Повесть «Долог наш путь»

Повесть «Долог наш путь», созданная Маканиным в 1991 году продолжает сложившийся стиль автора, раскрывая проблему среднего человека

Что мы видим в дальнейшем как рассматривать
Занимаясь рассмотрением повести «Долог наш путь» хочу обратить внимание на малоизученность данной повести, к сожалению, при поиске и изучении критической литературы я обнаружила упоминание о данной повести в следующих источниках лишь вскользь для рассмотрения её необходимо будет изучить должное количество специалистов.