Санкт-петербургский государственный

разделов выделяются свои более мелкие участки. Так, в собственно лингвистике текста
выделены такие участки анализа, как делимитация (членение), распространение и связность
текста, его микро-, медио- и макроструктура, референция, региональные особенности и
стадии текста (Plett 1975: 22).
Выше уже указывалось, что в современной лингвистике существуют разные
наименования того направления научного поиска, которое обращено к изучению текста (см.
Введение). Особенности каждого из них будут даны далее, потому что различия в подходах к
анализу и описанию текстов, как правило, находят свое выражение также в терминологиче-
ской сфере. Только одно обстоятельство представляется несомненным: современная
лингвистика текста, в которой целое речевое произведение рассматривается под самыми раз-
ными углами зрения, носит явно выраженный междисциплинарный характер. В современном
лингвистическом анализе текста, как в кипящем котле, из разных составных частей
образуются новые комбинации научных вкусов и пристрастий, рождаются и развиваются
новые концепции описания целых речевых произведений. По мнению видного немецкого
языковеда К. Вринкера, в настоящее время лингвистика текста занимает центральное место в
лингвистике, 'как в теоретическом, так и практическом плане (Blinker 1993: Vorwort).
Глава 2
СОВРЕМЕННЫЙ АНАЛИЗ ТЕКСТА И АНТИЧНАЯ РИТОРИКА
Rem dicendo subjiciet oculus Cicero
Речью поставить дело перед глазами Из «Оратора» Цицерона
1. Истоки современного анализа текста
Новые научные теории редко возникают на пустом месте. Как правило,
возникновению новых научных направлений предшествуют многолетние разрозненные
попытки отдельных ученых осмыслить и описать те или иные феномены, выходящие за
рамки привычных знаний о природе вещей. Иногда, для того чтобы оценить масштаб
научных достижений в той или иной области, необходимо заглянуть далеко в глубь веков и
сопоставить давние представления с новейшими открытиями. Все эта справедливо и по
отношению к лингвистическому анализу текста.
Современные теоретики лингвистики текста единодушно сходятся в том, что первые
попытки научного подхода к анализу текста были предприняты античными риторами (см.,
напр. (Kalverkamper 1981: 5)). Именно поэтому знакомство с историей и идеями
классической риторики позволяет проследить истоки многих нынешних достижений
лингвистики текста.
В современном языковедении риторика трактуется как «филологическая дисциплина,
изучающая способы построения художественно выразительной речи, прежде всего про-
заической и устной» (Лингвистический энциклопедический словарь 1990: 416). В
человеческом обиходе под риторикой (от греч. rhetorike" 'ораторское искусство') понимается,
во-первых, теория и искусство красноречия, а во-вторых, напыщенная, красивая, но
малосодержательная речь (Словарь иностранных слов 1989: 446). Несомненно, данное
понимание сложилось под влиянием целого ряда моментов, отражающих прежде всего
последний этап развития риторики, однако у нас особый интерес вызывают те аспекты
классической риторики, которые получили последующее научное осмысление в
современном анализе текста. А для знакомства с этими аспектами нам необходимо глубже
заглянуть в историю «искусства красноречия».
В науке родоначальниками риторики признаются софисты (от греч. sophistes
'искусник, мудрец'). Так называли риторов — платных учителей, которые не только обучали
красноречию, но и составляли речи для нужд граждан (Кохтев 1994: 6). Свою задачу
софисты видели в том, чтобы научить граждан «хорошо и убедительно говорить о поли-
тических и нравственных вопросах» (Тройский 1983: 174). При этом самым важным для
оратора было не достижение истины, а убедительность. По мнению одного из самых
известных софистов Горгия, убеждать может только искусно составленная речь, причем
совершенно не важно, соответствует она истине или нет (цит. по (Кохтев 1994: 7)). Он
говорил также: «Слово есть великий властелин, который, обладая весьма малым и
совершенно незаметным телом, совершает чудеснейшие дела. Ибо оно может и страх
нагнать и печаль уничтожить, и радость вселить и сострадание пробудить» (цит. по (Кохтев
1992: 5)). Во времена Горгия риторика признавалась «царицей всех наук», а обучение
красноречию было высшей степенью античного образования.
В более чем 2500-летней истории риторики выделяются несколько этапов, во время
которых заметен различный подход к пониманию самого предмета риторики.
Первый этап связан с расцветом греческой цивилизации. Основой риторики данного
периода является концепт убеждения. Аристотель определяет риторику как «искусство на-
ходить возможные способы убеждения относительно любого предмета» (Аристотель 2000:
8).
Второй этап в большей мере характерен для римской цивилизации. В этот период
происходит переоценка концепта убеждения как основной цели оратора. Знаменитый
римский ритор Квинтилиан, автор «Риторических наставлений» в двенадцати книгах,
полемизируя с Аристотелем, предлагает иное определение риторики — ars bene dicendi —
«искусство говорить хорошо» (см. (Безменова 1991: 14; Кохтев 1992: 26)).
Третий этап в развитии риторики, расцвет которого приходится на средние века и
начало эпохи Возрождения, характеризуется еще большим отходом от первоначального
содержания. Для этого периода свойственна трактовка риторики как «искусства украшения
речи» (ars ornandi). Непосредственным предметом ведения риторики оказываются пре-
имущественно письменные тексты. Такое понимание сохранилось вплоть до наших дней и
нашло свое отражение в словарных дефинициях многих справочников; ср., например,
определение риторики в «Словаре иностранных слов» (1989: 446).
В настоящее время наблюдается новый этап развития риторики как филологической
дисциплины. Становление риторики нового типа (ее иногда называют «неориторикой» или
«неориторической теорией аргументации» или просто «теорией аргументации») связано
прежде всего с работами X. Перельмана, обратившегося в 50-60-х годах к изучению логики
ценностных суждений в юриспруденции. Он решил возвратить риторике ее первоначальный
смысл — быть искусством убеждения. Тем самым он открыл для себя риторику как «логику
неформального суждения». Новая риторика, в основе которой лежит аристотелевский канон,
должна заняться, по мнению X. Перельмана, изучением правил аргументации, во всех типах
высказываний, при любом типе аудитории, для того чтобы убедить последнюю принять сто-
рону оратора (цит. по (Безменова 1991: 15)).
Итак, в многовековой истории риторики сплелись воедино разные подходы к
трактовке ее сути. Греческое «искусство убеждать» сменилось римским «искусством
говорить хорошо», которое, в свою очередь, уступило место «искусству украшения речи». И
вот на новом витке истории первоначальные идеи античной риторики обретают силу на
более высокой ступени развития.
В самом общем виде риторику можно определить как искусство (прежде всего
словом) убедить собеседника (или собеседников) в собственной правоте. Другими словами,
это искусство воздействовать на мысли, знания, позицию и действия собеседника
определенным образом. В этом античная риторика (а вместе с ней и теория аргументации)
причудливо перекликается с современной лингвистической прагматикой, отводящей целевой
установке, интенции говорящего фундаментальную роль в объяснении механизма
функционирования языка, а также с теорией речевых актов, занимающейся созданием
универсальной классификации речевых действий.
2. Содержание античной риторики
Согласно античному канону риторика включает в себя пять частей, соответствующих
пяти необходимым (и обязательным) этапам работы оратора над речью: 1) нахождение темы
(inventio), 2) расположение материала (dispositio), 3) словесное выражение (elocutio), 4)
запоминание (memoria), 5) произнесение (vox) (Лингвистический энциклопедический
словарь 1990: 417; Coseriu 1981: 165). Другими словами, классическая схема риторики
состоит в следующем: 1) найти, что сказать, 2) найденное расположить по порядку, 3)
придать ему словесную форму, 4) утвердить все это в памяти, б) произнести (Кохтев 1994:
13). Таким образом, риторический процесс охватывает весь путь от замысла оратора к
звучащему слову.
Инвенция (inventio; invenire quid dicas букв, 'изобрести, что сказать')- Перед оратором
прежде всего стоит выбор темы и цели выступления. Он должен отчетливо представлять
себе, о чем и для чего он будет говорить. Важно также, чтобы он помнил об этом в каждый
момент речи.
Схема инвенции традиционно включает в себя три части: «нравы», «аргументы» и
«страсти».
Под понятием «нравы» в риторике подразумеваются те качества, которые позволяют
оратору установить контакт с аудиторией и утвердить свой авторитет. Аристотель называет
три причины, вызывающие безоговорочное доверие к говорящему, — это рассудительность,
добродетельность и доброжелательность. Если слушателям кажется, что оратор обладает
всеми этими качествами, они непременно чувствуют к нему доверие (Аристотель 2000: 59).
Главная задача оратора — представить аудитории убедительные «аргументы» в
доказательство своей правоты. Изучение различных способов доказательств включаете себя
описание собственно аргументов и так называемых общих мест. Аргументом в риторике
называется форма рассуждения, имеющая целью из известных положений вывести новое.
Основные виды аргументов следующие.1
Силлогизм (две посылки, один вывод). Более всего этот вид аргумента свойствен
научному доказательству, принятому в логике. Например: (1) Следует любить то, что обла-
гораживает. Изящные искусства облагораживают. Следовательно, надо любить изящные
искусства?
Энтимема — один из видов силлогизма, в котором одна из посылок остается неявной
(«в уме») и аргумент сводится к двум положениям (антецеденту и следствию). Этот вид
силлогизма более подходит для использования в речи, где многие моменты остаются
невыраженными. Приведенный выше пример собственно силлогизма в этом случае приобре-
тает вид: (2) Следует любить то, что облагораживает. Значит, надо любить изящные
искусства. Ср. пример энтимемы из «Риторики» Аристотеля: (3) Благоразумным кто рожден,
тому не следует / Детей чрезмерно мудрыми воспитывать. I Таким присуща праздность,
кроме этого / Сограждан зависть возбуждают лютую (Аристотель 2000: 93).
1 Подробное описание видов аргументов см. (Безменова 1991: 24—29). Примеры взяты у Н.
А. Безменовой (там же).
Эпихерема — развернутый силлогизм. Так, приведенный выше собственно силлогизм
можно развернуть в следующую цепочку умозаключений: (4) Кто может не любить изящные
искусства? Они обогащают наш ум, смягчают наши нравы; именно они совершенствуют род
человеческий. Самолюбия и здравого смысла достаточно, чтобы понять их неоценимую
пользу и необходимость развития.
Дилемма — разновидность сложного силлогизма (две противоположные посылки и
одно умозаключение). В качестве примера можно привести реакцию римского сената на
уговоры Тарквиниев возвратить им имущество, блага и права: (5) Не вернуть им их — дать
предлог к войне; вернуть — представить им оружие и средства нападения.
Сорит — цепочка взаимосвязанных положений. Например: (6) Верующий человек
почитает бога; тот, кто чтит бога, чтит его заветы;, один из заветов — милосердие к
ближнему; милосердие предупреждает преступление, облегчая страдания и нищету;
предупреждение преступлений служит интересам государства.
Кроме аргументов, различающихся по форме рассуждения, в риторике
рассматривались также аргументы, учитывающие источник, происхождение. Таковыми
признавались: пример — силлогизм, одной из посылок которого является исторический факт
или интересное событие; индукция — общий вывод, проистекающий из различных частных
примеров; «личный» аргумент — вывод, проистекающий из посылок, действий или слов
оппонента, противопоставленных оратором своим собственным посылкам, действиям или
словам.
Среди общих способов убеждения Аристотель уделяет основное внимание примеру и
энтимеме. При этом предпочтение он оказывает энтимеме как собственно риторическому
средству: «Примерами следует пользоваться в том случае, когда для доказательства нет
энтимем, ибо убеждают с их помощью, когда же энтимемы есть, то примерами следует
пользоваться как свидетельствами после энтимем в виде эпилога, тогда как в начале они
похожи на индукцию, а ораторским речам индукция не свойственна, за исключением
немногих случаев, когда же они помещены в конце, то похожи на свидетельства, а свидетель
всегда вызывает доверие. Поэтому если поместить их в начале, необходимо говорить много,
а в конце — достаточно одного примера, ибо свидетель, заслуживающий веры, полезен даже
один» (Аристотель 2000: 93).
Правила применения аргументов: 1) доказательства — основа ораторской речи; 2)
доказательства следует не столько умножать, сколько взвешивать; 3) отбрасывать ар-
гументы, которые могут быть отвергнуты.
В основе классического учения о «страстях» лежит представление о двух главных
человеческих страстях — Любви и Ненависти. Именно они формируют все другие, второсте-
пенные чувства. По определению Аристотеля, «страсти — это все то, под влиянием чего
изменяется состояние людей и принимаются различные решения, а также то, с чем связано
огорчение или удовольствие: например, гнев, сострадание, страх и всем им подобные и
противоположные им чувства» (там же: 60). Аристотель дает подробную характеристику
чувству гнева, пренебрежения, милости, любви, страха, стыда и другим человеческим
свойствам, используемым оратором в «искусстве убеждать» аудиторию. Он описывает также
возможное воздействие речи на людей различных возрастных и социальных групп (там же:
60-88).
Соотношение между «нравами», «аргументами» и «страстями», т. е. тремя основными