|
мудростью
Платон понимает не какое-либо техни-
ческое умение или обычное знание, но высшее знание или способ-
ность дать добрый совет по вопросам о государстве в целом — о спо-
собе направления и ведения его внутренних дел и о руководстве им
в его внешних отношениях. Такое знание охранительное, а обладаю-
щие этим знанием правители — «совершенные стражи». Мудрость —
добродетель, принадлежащая не множеству ремесленников, но весьма
немногим гражданам, составляющим особое сословие, или класс, в го-
сударстве — класс философов; ближайшим образом она есть не столь-
ко даже специальность по руководству государством, сколько созер-
цание занебесной области высших, вечных и совершенных идей, ина-
че говоря, добродетель в основе своей нравственная (IV 428b—429а).
Только философы могут быть правителями, и только при правителях-
философах государство может благоденствовать и не будет знать су-
ществующего в нем в настоящее время зла. «Пока в государствах, —
говорит Платон, — не будут царствовать философы, либо нынешние
так называемые цари и владыки не станут благородно и основательно
философствовать и это не сольется воедино — государственная власть
и философия
. . .
государствам не избавиться от зол» (V 473d). Но для
достижения благоденствия правители должны быть не мнимыми, а
истинными
философами; под ними Платон разумеет только тех, кто
«любит усматривать истину» (V 475е).
Вторая добродетель наилучшего по устройству государства —
му-
жество.
Так же как и мудрость, оно свойственно небольшому кругу
граждан, хотя в сравнении с мудрыми таких граждан больше. При
650
этом Платон дает важное разъяснение: чтобы государство было, на-
пример, мудрым, вовсе не требуется, говорит он, чтобы мудрыми были
все
без исключения его члены. То же самое и с мужеством: чтобы ха-
рактеризовать государство как обладающее добродетелью мужества,
достаточно, чтобы в государстве имелась хотя бы некоторая часть
граждан, способных постоянно хранить в себе правильное и соглас-
ное с законом мнение о том, чт´
о страшно и чт´
о нет (см. IV 429а—430с;
428е).
Третья добродетель совершенного государства —
рассудитель-
ность
. В отличие от мудрости и от мужества рассудительность есть
качество уже не особого класса, но принадлежит
всем
членам наи-
лучшего государства. Там, где эта добродетель налицо,
все
члены об-
щества признают принятый в совершенном государстве закон и суще-
ствующее в этом государстве правительство, сдерживающее дурные
порывы отдельных лиц. Рассудительность приводит к гармоническо-
му согласованию лучшие стороны человека и обуздывает худшие (см.
IV 430d—432а).
Четвертая добродетель совершенного государства —
справедли-
вость.
Ее наличие в государстве подготавливается и обусловливается
рассудительностью. Именно благодаря справедливости каждое сосло-
вие (класс) в государстве и всякий отдельный гражданин, одаренный
известной способностью, получают для исполнения и осуществления
особое, и притом только одно, дело. «Мы установили, — говорит Пла-
тон, — что каждый отдельный человек должен заниматься чем-нибудь
одним из того, что нужно в государстве, и притом как раз тем, к
чему он по своим природным задаткам больше всего способен» (IV
433а). Это и есть справедливость (см. IV 433b). В платоновском по-
нимании
справедливости
получила яркое выражение
классовая
точ-
ка зрения — социальный и политический
аристократизм,
преломлен-
ный сквозь призму представлений о египетском кастовом обществен-
ном строе, о стабильности кастового прикрепления. Всеми силами
Платон хочет оградить свое совершенное государство от смешения
классов, входящих в его состав, от исполнения гражданами одного
класса обязанностей и функций граждан других классов. Он прямо
характеризует справедливость как добродетель, не допускающую по-
добного рода смешения. Наименьшей бедой было бы, по Платону, если
бы смешение функций происходило только внутри низшего класса —
класса работников производительного труда: если, например, плот-
ник станет делать работу сапожника, а сапожник — работу плотника
или если кто-либо из них захочет делать вместе и то и другое. Но было
бы, по Платону, совершенно гибельно для государства, если, напри-
мер, какой-либо ремесленник, возгордившись своим богатством или
могуществом, пожелал бы заняться воинским делом, а воин, не спо-
собный быть советником и руководителем государства, посягнул бы
на функцию управления или если кто-нибудь захотел бы одновремен-
но совершать все эти дела (см. IV 434а—b). Даже при наличии трех
651
первых видов добродетели многоделание и взаимный обмен специаль-
ными занятиями причиняют государству величайший вред и потому
с полным правом могут считаться «высшим преступлением» против
своего же государства (IV 434с).
Но государство Платона — не единственная сфера проявления
справедливости. Выше, вначале, было указано, что Платон пытает-
ся установить соответствия, будто бы существующие между различ-
ными областями бытия. Для него государство —
Do'stlaringiz bilan baham: |
