С. В. Иванова з. З. Чанышева лингвокультурология: проблемы, поиски, решения монография

Расширительное толкование семантики языка, что позволило учитывать достаточно разнообразный спектр явлений, покрываемых термином прагматическая информация в широком смысле слова. Справедливости ради следует отметить, что подобный взгляд на семантику мы находим в трудах акад. В.В. Виноградова, когда, работая со словом, учёный подчёркивал, что слово, обозначая явление, предмет, передаёт его связи и отношения в динамическом целом, в исторической действительности, показывая, как они осознавались обществом, народом в определённую эпоху.

Отметим, что это положение справедливо не только в отношении лингвокультурологии. В рамках концепции интегрального описания языка Ю.Д. Апресян сужает понимание прагматической информации до включения в неё лишь тех элементов содержания, которые лексикализованы или грамматикализованы, то есть приобрели постоянный статус в языке [Апресян 1995а: 157]. Тогда можно усмотреть отражение в коннотациях узаконенных в данной среде оценок вещи или явления, закреплённых в сознании народа. Именно с этих позиций автор относит к коннотации тип использования объекта в данном обществе, этимологическую память слова, исторический, религиозный, культурный, политический, психологический и т.д. контекст существования явления. Всё это свидетельствует о стремлении создать целостный мир слова, что предполагает как обязательное условие необходимость опоры на внешние по отношению к непосредственной жизни слова в языке факторы, включая культуру. Знание всей совокупности этой дополнительной информации чрезвычайно важно, хотя она и не входит непосредственно в значение слова.

4. 
   Тезис о существовании проводников, осуществляющих связь языка и культуры. Данное положение по существу лежит в основе всех лингвокультурологических методик, нацеленных на выявление носителей культурной информации в языке, однако как в теоретическом осмыслении данного вопроса, так и в практике исследования между существующими направлениями гораздо больше различий, нежели сходств. Более детальному рассмотрению этой проблемы посвящён следующий параграф данного раздела, поскольку на самом деле здесь решается вопрос о сути, характеристиках, свойствах выражения, а также о статусе в языковой лексической семантике так называемого культурного значения. Безусловно, это одна из сложнейших методологических проблем, поскольку речь идёт, с одной стороны, об «экспонентах культуры в языковом знаке», то есть о материальных носителях культурной информации, и, с другой стороны, о способе осуществления этой связи между языком и культурой. Оба аспекта проблемы связаны с поисками ответов на взаимоувязанные вопросы: что выступает в качестве материального носителя культурной информации в языке и каким образом осуществляется соединение языка и культуры.
   
5. 
   Сближение «вещи» и «слова» и тем самым преодоление их многовекового противостояния. Ещё в конце 30-х годов, рассматривая природу языкового знака, Э. Бенвенист ограничил проявление соссюровского принципа произвольности и случайности знака лишь одним его аспектом, усматривая его в наименовании как звуковом символе реальности, затрагивающем отношение этого символа к реальности - иными словами, лишь сферой означающего [Бенвенист 2002: 95-96]. Тем самым, утверждалась мысль о необходимой обусловленности связи означающего и означаемого. Развивая идею неслучайности именования в культуре и анализируя отношение между «именем» и «вещью», Ю.С. Степанов видит точки их пересечения в культурном концепте, объединяющем в одном общем представлении слова, вещи, мифологемы и ритуалы. Сближая эти явления, автор указывает и на особый характер их семантической связи: «слово и ритуальный предмет, слово и мифологема, и т.д. могут особым образом семантически совмещаться - выступая заместителем или символизатором одно другого» [Степанов 1997: 67 - 68].
   
6.