Прикладная юридическая психология

Упражнение 16
В одну из юридических консультаций коллегии адвокатов обратилась молодая женщина, заявившая, что примерно три месяца назад был арестован ее муж по подозрению в совершении тяжкого преступления, связанного с посягательством на жизнь сотрудника правоохранительного органа, санкция соответствующей статьи предусматривает лишение свободы на срок от 12 до 20 лет, смертную казнь или пожизненное лишение свободы. С доверительницей было заключено соглашение на защиту прав ее мужа на предварительном следствии; адвокатом получен ордер, разрешающий его допуск к участию в деле.
Заключая соглашение, доверительница заверяла адвоката, что ее муж Виктор - добрый, отзывчивый и бесконфликтный человек, любит семью, очень привязан к маленькому сыну, давно и успешно трудится на заводе, где характеризуется положительно, ему чужды алкоголь и наркотики и т.п. Адвокат внимательно слушал, привычно полагая, что заявительница в какой-то мере лукавит, пытаясь «приукрасить» мужа. Каково же было его удивление, когда из уст следователя прокуратуры он услышал точно такую же личностную характеристику обвиняемого! А как же тогда нож? А порезы на теле работника милиции?
Адвокат посетил подзащитного, находившегося в СИЗО, в тот же день. В беседе с Виктором выяснилось, что несколько лет тому назад в слякотный, промозглый ноябрьский вечер его, медленно едущего на стареньких «Жигулях» между пятиэтажками, вдруг обогнал и велел остановиться экипаж милицейского «УАЗа», из которого затем выскочили четыре милиционера, вытащили его из-за руля, надели наручники, стали бить... О том, что он тащил за «Жигулями» труп мужчины, зацепившийся одеждой за задний бампер автомобиля, Виктор не знал... Его доставили в отдел милиции, где и составили протокол задержания, а труп направили на экспертизу.
Через несколько часов заключение эксперта расставило все на свои места: смерть неизвестного мужчины наступила более 20 часов тому назад, транспортные травмы являются посмертными, а причиной смерти является асфиксия в результате заполнения дыхательных путей водой - утопление. Виктора отпустили. Пришлось лечиться от полученных побоев, но в душе осталась глухая обида. Появился отказной материал в отношении милиционеров, избивших Виктора - им, дескать, температуру тела волочащегося трупа измерять некогда, а то, что при задержании подозреваемого «погорячились» немного - что же, бывает.
Шло время. Однажды поздним вечером Виктора остановил сотрудник милиции и потребовал предъявить документы. Пропуск на завод - с фотографией, должностью и адресом предприятия - его не устроил, а паспорта с собой у Виктора не было. «Вперед, в отдел!» - последовала команда. Попытки возразить, что комендантский час, как и чрезвычайное положение, никем не вводились и иметь при себе паспорт при наличии другого документа не обязательно, успехом не увенчались. Категоричный отказ Виктора куда-либо следовать вызвал неадекватную реакцию - рослый милиционер умело провел прием самбо, обыскал задержанного (как выяснится позже - совершенно непрофессионально), и в положении «рука за спину» повел впереди себя. Идти предстояло далеко. Спотыкающийся Виктор пытался оправдываться, клялся в том, что ничего не нарушил, просил его отпустить - тщетно. Первый рывок вызвал град тумаков, второй - привел к их усилению. «Приведу в отдел, заведу в спортзал - и будем всем нарядом на тебе тренироваться», - заверил страж порядка.
«Добьют...» - обречено подумал Виктор. И вдруг свободная рука почувствовала в кармане курточки что-то твердое. Пальцы нащупали «колодочку» маленького перочинно-
го ножика. Мысль заработала лишь в одном направлении: «Вот оно - спасение. Не дамся, вырвусь, убегу!». Незаметно приподнял руку с ножом к лицу, зубами открыл лезвие и, не разворачиваясь, ударил назад, за спину. От неожиданности сотрудник отпустил вторую руку Виктора, но мгновенно сориентировался и бросился на него, пытаясь разоружить. Виктор отпрыгнул в сторону, и темнота скрыла его. На следующий же день он был задержан у проходной своего завода. Будучи допрошенным, свою вину признал частично, пояснив, что не имел умысла посягать на жизнь работника милиции, а действуя так, спасал собственную жизнь.
Выслушав исповедь Виктора, адвокат поинтересовался: чем заявленное можно подтвердить? Эмоции - не доказательство. Увы, исповедь была единственным «документом», позволяющим понять, как могло подобное случиться с обыкновенным «среднестатистическим» правопослушным гражданином...
Суд первой инстанции, учитывая при вынесении приговора наличие обстоятельств, смягчающих вину, назначил Виктору наказание в виде лишения свободы сроком 8 лет в колонии строгого режима.
Суд высшей инстанции, по кассационной жалобе, исследовав материалы дела и выслушав прения сторон - государственного обвинителя и защиты, - пришел к выводу, что судом первой инстанции допущена ошибка в квалификации содеянного Виктором, действия которого следует квалифицировать по статье Уголовного кодекса, предусматривающей наказание за применение насилия в отношении представителя власти. В своем определении кассационный суд изменил приговор и назначил Виктору наказание в виде лишения свободы сроком на 3 года в колонии общего режима.
Вопросы:
1. Чем смог адвокат убедить суд высшей инстанции в том, что первый приговор был несправедлив?
2. Какими соображениями руководствовался суд, переквалифицировав обвинение в отношении подсудимого?