кандидатом в губернаторы, а я – кандидатом на пост вице-губернатора.
– Почему? – спросил я снова. – Почему ты идешь против своего босса, если знаешь, что
проиграешь?
– Моя совесть не позволяет мне поступить по-другому. Игры, в
которые играют эти
политические деятели, тревожат меня.
– Ты говоришь, что они коррумпированы? – спросил я.
– Я не хочу говорить этого, – сказал мой родной папа.
Он был честным человеком и редко высказывался плохо о других. Он всегда был
дипломатичным. Все же я по его голосу понял, что он был сердит и расстроен, когда
говорил: «Я
могу только сказать, что моя совесть беспокоит меня, когда я вижу то, что
происходит вокруг. Я не могу жить в ладу с собой, если я должен закрывать глаза и ничего
не делать. Моя работа и зарплата не столь важны, как моя совесть».
Я понял, что он уже принял решение. «Желаю удачи, – сказал я спокойно. – Я горжусь
твоей храбростью и тем, что я твой сын».
Мой папа и Республиканская партия потерпели поражение, как и ожидалось.
Переизбранный
губернатор выдал распоряжение, из которого следовало, что мой папа не
должен работать в правительственных учреждениях штата Гавайи. И отец подчинился. В
возрасте 54 лет мой папа вынужден был искать работу, а я направлялся во Вьетнам.
В солидном возрасте мой папа начал поиски новой работы. За короткое время он сменил
несколько рабочих мест на высоких должностях с низкой оплатой. Он работал на
руководящих постах, был исполнительным
директором и менеджером, но больших
прибылей не получал.
Он был высоким, красивым,
умным и динамичным человеком, в котором больше не
нуждался тот мир, который он знал – мир правительственных служащих. Он несколько раз
пробовал начинать собственный небольшой бизнес. Некоторое время он работал
консультантом и даже купил известную франчайзинговую компанию, но потерпел неудачу.
Поскольку отец стал старше, ему стоило больших усилий начать все сначала. Его недостатки
становились даже более явными после каждой деловой неудачи. Он был успешным «Е»,
пробующим выжить как «S», то есть в секторе, в
котором он не имел ни опыта, ни
образования, ни склонностей. Он любил мир общественного образования, но не мог найти
способ вернуться в этот мир, ведь ему было запрещено работать в правительстве штата. В
некоторых кругах это называется «числился в черном списке».
Если бы не социальное обеспечение и бесплатная медицинская помощь, он прожил бы
последние свои годы в полном бедствии. Он умер расстроенным и немного сердитым, но
все же с чистой совестью.
Что же оберегало меня в тот самый тяжелый период моей жизни и предостерегало от
повторения ошибки? Это была память о моем образованном папе, воспоминание о том, как
он
сидел дома, ожидая телефонного звонка, надеясь преуспеть в мире бизнеса, в мире,
котором он не знал ничего.
Это и приятные воспоминания о наблюдении за жизнью моего богатого папы, который
становился счастливым и более успешным, хотя его годы клонились к закату. Вместо заката,
в возрасте 54 года у бога того папы был расцвет. Он стал богатым много лет тому назад, но
теперь он становился супербогатым. О нем постоянно писали в газетах как о человеке,
скупающем Waikiki и Maui. Его годы систематического
строения бизнеса и вложения
капитала были теперь оплачены, и он становился одним из самых богатых людей на