ством технического осуществления насилия, введенного в опре
деленное русло государством. К профессиональным полицейским
относятся лишь немногие, в случае войны в армию призываются
все. Государство есть власть, которая существует посредством
угрозы применить насилие или выносит свое решение, осуществляя
его. В зависимости от ситуации эта власть чрезвычайно усили
вается или доводится до минимума.
Духовная ситуация должна бы состоять для индивида в при
тязании занять определенную позицию по отношению к действи
тельности этой власти, которая, поскольку он существует толь
ко благодаря ей, в каком-то смысле и его власть. Тогда государст
во выступало бы не как слепая природа любого насилия, а как
результат
духовных актов,
которые в своей свободе все-таки соз
нают себя связанными действительностью, такой, как она есть
здесь и сейчас. Государство может погрузиться в хаос тупого на
силия, но может и возвыситься в качестве идеи воли, которая
направлена на такое бытие человека и для этого захватывает
власть. Поэтому государство либо теряется в пустом насилии,
пользующемся интеллектуальной софистикой, и тогда оно подобно
природе, которая может меня уничтожить и уничтожит, по су
ществу, оставляет меня в моем бессилии равнодушным; либо,
если смутное притязание действительности проясняется в духовно
осознанной воле, государство — исторически обусловленная суб
станциальная власть. В настоящее время духовная действитель
ность государства как бы распалась, но еще не исчезла.
Когда государство обладало авторитетом легитимированной
божеством воли, люди покорялись меньшинству и терпели то,
что происходило, видя в этом провидение. Однако, если, как это
происходит сегодня, люди осознали, что действия государства, как
таковые, уже не являются выражением божественной воли, обя
зательной для всех, они
видят в этом проявление человеческой
воли,
участвовать в осуществлении которой может быть целью
каждой индивидуальной воли. Человек живет в массовом устрой
стве между полюсами мирного аппарата обеспечения его сущест
вования и в
ежеминутно ощущаемой власти, в направленность
и содержание которой он хочет проникнуть, так как стремится
оказывать на нее влияние.
Человек не может больше скрывать от себя
действительное
наличие силы, например, тем, что видит в ней остатки прошлых,
якобы доступных преодолению страхов. Для непредвзятого взора
сегодня очевидно, что каждый порядок сохраняется только по
средством силы потому, что наталкивается на границы чуждой
ему воли. Рассматривается ли такой порядок как сдерживающий
это зло или сам в своей абсолютизации как зло, в государст
ве как форме монополизирующего насилия люди вступают на
темную почву своего совместного существования, где всякое дейст
вование, если эта сила сама по себе зла, выступает как договорен
ность с тем, что неразумно и противно природе человека. Лишь
по этой причине решительная воля входит в континуум истори-
340
ческой возможности, или в этой воле тонет лишенная решения
деятельность, связанная с раздробленными минутными интере
сами, и ее власть. Наше общественное существование пребывает
во времени, будучи формировано этой силой.
Государство, само по себе не легитимное и не нелегитимное,
есть, не обладая глубокими корнями, основывающее самого себя
существование воли, к которой перешла власть и которая сама
себе ее предоставила. Поэтому вокруг государства и между го
сударствами всегда идет борьба. Ибо власть никогда не бывает
всеисключающей властью населяющих мир людей, но лишь одной
властью наряду с другими, действующей совместно с ними и против
них. Правда, всегда ищут законный порядок, но каждый сущест
вующий порядок так или иначе основан на актах насилия, кото
рые в борьбе и войне определили, в рамках какого рода зависи
мости и на основе каких принципов этот порядок будет сущест
вовать. Полного покоя не бывает; ситуации меняются, силы, на
концентрации которых основана власть, слабеют или растут.
Вместо государства человечества может быть лишь беспокойст
во всей совокупности человеческого существования посредством
идентификации себя с собственной исторической ситуацией.
Нет никакого смысла ни обожествлять государство, ни считать
его дьявольским порождением. Патетические разглагольствования
такого рода обычно лишь делают слепым к действительности,
вместо того чтобы довести до сознания, чем определено существо
вание. Существенное различие между людьми состоит в том, ох
вачены ли они внутренне историческим изменением существова
ния, видя в нем нашу судьбу, или слепо пребывают в успокоеннос
ти иллюзорного мира дружелюбных чувств к людям или неудоволь
ствия, в наслаждении своим существованием или вызванным им
страданием до тех пор, пока непредвиденный крах не откроет им
ничтожество их иллюзий.
После расколдования мира, которое по-настоящему поставило
государство в центр вопросов и исследований, духовная ситуа
ция настоящего дозволяет каждому вступить в это пространство
совместного существования людей. Человек видит ужас мира че
ловеческой деятельности в действительности государства как без
жалостной непреклонности. Тот, кто не был парализован страхом,
не предал это забвению или маскировке, хочет проникнуть в точ
ку соучастия в знании этой действительности человеческой дея
тельности и принятия решений, где он сможет уяснить себе, чего
он сам хочет не вообще и повсюду, а исторически вместе с людьми,
в которых он видит подлинное человеческое бытие.
Ухватить политическую сторону этого — настолько дело людей
высокого ранга, что едва ли можно ожидать, будто кто-нибудь
сможет одолеть эту высокую задачу. Существуют две противопо
ложные возможности
Do'stlaringiz bilan baham: 
