Книжный вор

* * * «СЛОВАРЬ ДУДЕНА», ТОЛКОВАНИЕ № 8 * * *
Nachtrauern — сожаление: огорчение, наполненное страстным желанием чего-л.,
разочарованием или утратой.
Родственные слова: каяться, горевать, убиваться.
— Видишь его? — спросил однажды Папа, когда Лизель стояла, перегнувшись через
перила. — Там, в воде?
Река текла не очень быстро. В ее медленной ряби Лизель сумела разглядеть очертания
Максова лица. Перистые волосы и все остальное.
— Он все время дрался с фюрером в нашем подвале.
— Езус, Мария и Йозеф. — Папины руки стиснули занозистое дерево. — Я идиот.
Нет, Папа.
Просто ты человек.
Эти слова пришли к Лизель больше года спустя, в подвале, где она писала свою историю.
Девочка пожалела, что не додумалась до них там, на мосту.
— Я глупый, — сказал Ганс Хуберман своей приемной дочери. — И добрый. Отчего
получается самый большой идиот на свете. Понимаешь, ведь я хочу, чтобы за мной пришли. Всё
лучше этого ожидания.
Гансу Хуберману нужно было оправдание. Ему нужно было знать, что Макс Ванденбург
покинул его дом по веской причине.
Наконец, после трех почти недель ожидания, он решил, что его час настал.
Было поздно.
Возвращаясь от фрау Хольцапфель, Лизель заметила на улице двоих мужчин в длинных
черных плащах и скорее бросилась домой.
— Папа, Папа! — Она чуть не снесла кухонный стол. — Папа, они здесь!
Первой вышла Мама:
— Что за крик, свинюха? Кто это здесь?
— Гестапо!
— Ганси!
Тот был уже там — вышел из дому встречать. Лизель хотела догнать Папу, но Роза удержала,
и они вдвоем смотрели из окна.
Папа вышел к калитке. Беспокойно мялся.
Мама сжала Лизель за плечи.
Плащи прошли мимо.
Папа обернулся на окно и, встревоженный, вышел за ограду. И крикнул вслед тем двоим:
— Эй! Я здесь. Это я вам нужен. Я в этом доме живу.
Люди в плащах задержались лишь на миг и сверились с блокнотами.

---

— Нет-нет, — сказали они ему. Голоса у них были низкие и дородные. — Увы, ты для нас
староват.
Они двинулись дальше, но не ушли далеко — остановились у дома № 35 и свернули в
открытую калитку.
— Фрау Штайнер? — спросили они, когда им открыли дверь.
— Да, я.
— Нам нужно с вами поговорить.
Двое в плащах стояли на крыльце утлой коробки Штайнеров, как зачехленные колонны.
Зачем-то им нужен был мальчик.
Мужчины в плащах пришли за Руди.

---