100 лет со дня рождения

А.А. Титлянова
делился с этими мальчишками и девчонками всеми богатствами 
своей души и своего ума. Не помню, сколько времени продолжал-
ся разговор за чаем, но вернулись мы уже вечером. Я думаю, что 
«ихтиозавры» ничего не забыли до сих пор и хранят в памяти вы-
сокие сосны, костер, чай и необычного человека, профессора, ко-
торый говорил с ними как с равными, как с учениками и сорат-
никами. 
В моих воспоминаниях нет никакой последовательности. 
Алексей Андреевич остался в памяти, прежде всего, как постоян-
ный, активный участник летних семинаров в Миассово. Семинары 
же в Миассово летом проходили по два раза в неделю под лозун-
гом «от астрономии до гастрономии». Причем этот лозунг не был 
выдуман, он просто отражал суть происходящего.
Алексей Андреевич всегда присутствовал на этих семинарах, 
участвовал в них очень активно, обычно разъяснял нам что-ни-
будь, чего мы не понимали или даже понимали 
–
это было неваж-
но. Невозможно представить Миассовские семинары без него. Что 
касается самой кибернетики, то я не помню какого-нибудь специ-
ального доклада, который Алексей Андреевич делал. Наверняка он 
выступал с докладом, и не с одним. Вероятно, это были доклады 
об искусственном интеллекте, об умных машинах и кибернетике. 
Все выступления слились для меня в единый поток семинаров, из 
которого мне трудно вычленить доклады Алексея Андреевича.
Но что я точно помню, то это замечательный случай, когда 
Николай Владимирович, человек большого юмора, загнал матема-
тика Ляпунова в логический тупик.
Алексей Андреевич всегда требовал от нас точных определе-
ний, кто бы ни делал доклад. Алексей Андреевич обычно говорил: 
«Тут у вас неясность. Скажите, пожалуйста, что вы под этим пони-
маете? А нельзя ли определить это точно? Как это соотносится с 
выбранной вами системой понятий?» И т. д., и т. д. Николай Вла-
димирович тоже относился достаточно строго к понятиям и требо-
вал определения элементарных явлений и процессов. В то же вре-
мя он, как я понимаю, никогда бы не взялся, например, определять, 
что такое жизнь. А вот Алексей Андреевич однажды взялся за это 
дело и дал определение жизни. Я не помню, чему был посвящён 
семинар, чему-то очень сложному, столь же сложному, как поня-
тие «жизнь». Алексей Андреевич сделал доклад, а после доклада 
Николай Владимирович стал говорить: «Нет, Алексей Андреевич, 
мне кажется, что вот здесь у вас недостаточно точно определено. 
Вот здесь, Алексей Андреевич, по-моему, у вас имеется противоре-
чие, и вот это понятие надо сделать более точным». «Да, да, да»,
–

---

400
VI. ВОСПОМИНАНИЯ УЧЕНИКОВ, ДРУЗЕЙ, КОЛЛЕГ ОБ А.А. ЛЯПУНОВЕ
говорит Алексей Андреевич и снова пытается определить объекты 
своего доклада всё более точно. Но нельзя сложные явления за-
гнать в строгие рамки непротиворечивых точных определений. 
А Николай Владимирович настаивает, и Алексей Андреевич всё 
уточняет. Аудитория уже через некоторое время понимает, что Ни-
колай Владимирович просто гонит Ляпунова в логический тупик. 
Алексей же Андреевич, при своей детскости и при своем совер-
шенно доверчивом отношении, не понимает, что идет такая игра. 
И только когда Николай Владимирович мастерски загнал Ляпуно-
ва в угол, и Алексей Андреевич сказал какую-то совершенно аб-
сурдную вещь, и когда аудитория расхохоталась, он посмотрел на 
всех и расхохотался тоже. И он хохотал до слез, громче всех, со сво-
ей детской непринуждённостью и радостью, я бы сказала. А Ни-
колай Владимирович удовлетворённо заметил: «Вот так, Алексей 
Андреевич, не надо, значит, требовать точности всегда и во всем. 
Жизнь сложна, её невозможно целиком загнать в определение». 
Но это был только отдельный контрслучай в общем потоке опре-
деления понятий, явлений, процессов.
Мне хотелось бы ещё сказать, что всё, что происходило на се-
минарах в Миассово, происходило очень весело. Шла серьёзная 
теоретическая работа, строились основы системного подхода, но 
при этом эпизоды, подобные рассказанному, случались постоянно. 
Все работали с шуткой. Чинов и рангов не существовало 
–
все бы-
ли соравноправны. Любой докладчик мог быть раскритикован без 
жалости и снисхождения, если в его выступлении проявлялась на-
учная несостоятельность. Николай Владимирович заявлял, что дух 
научного равенства он позаимствовал у своего друга 
–
Нильса Бо-
ра, и считал этот дух необходимым условием «сооров» (семинаров, 
или «совместных ораний»).
Однажды на семинаре выступил И.А. Полетаев с обзором ос-
новных понятий кибернетики и её приложения к биологии. Доклад 
был полемичным и вызвал бурную дискуссию, особенно в ответ на 
заявление Полетаева, что при дальнейшем развитии ЭВМ они (ма-
шины) превратятся в создателей и управленцев, а люди 
–
факти-
чески в коров, из которых машины будут выдаивать информацию. 
Тут поднялся такой шум, крик и бедлам, которые редко бывали да-
же на миассовских семинарах. Я и мой друг Борис Агафонов сиде-
ли в заднем ряду, наслаждались скандалом и беспрерывно хохотали. 
Кому из нас пришла в голову идея воплотить в литературную фор-
му последствия такого развития науки 
–
теперь уже и не скажешь. 
Но в воскресенье неуемная троица 
–
Борис Агафонов, Виктор 
Лучник и я 
–
собрались в кабинете шефа. Лучник варил на элект-

---

401
А.А. Титлянова
рической плитке кофейный ликёр из спирта, кофе и сахара, а мы с 
Агафоновым изобретали название романа и при этом пробовали 
ликёр 
–
готов ли. Через некоторое время мы были готовы к твор-
честву. Само название КРУР (конвариантно-редуплицирующийся 
универсальный робот) принадлежит, конечно, Лучнику; «или тай-
на черных ящиков» 
–
Борису, а мне 
–
план первой главы и основ-
ные реплики её участников. 
Мы старались воспроизвести манеру выступлений каждого из 
участников. Николай Владимирович и Алексей Андреевич были, 
конечно, главными действующими лицами. Сочинительство рома-
на под кофейный ликёр оказалось очень плодотворным. Авторы 
были собой довольны и хохотали до слез. В конце первого же се-
минара мы попросили сл
ờ
ва и прочли первую главу. Это был оше-
ломляющий успех! Публика требовала продолжения! Алексей Анд-
реевич был, конечно, одним из активных героев романа, который 
настолько живо и правдоподобно передавал характеры участников, 
что я решаюсь вставить одну главу этого «несерьёзного» романа в 
данный серьёзный текст.