БеспринцЫпные чтения. От «А» до «Ч»

 
Душечка
 
Тип чеховской Душечки у меня ассоциируется с одной искусствоведшей, Аленой Н.
Очень милой женщиной, знающей, работавшей в московском музее. Я позвонил ей – дело
было лет тридцать назад – после какого-то вернисажа, выпивший. Люди мы не местные, питер-
ские. Как-то не озаботился, где в Москве переночевать, ну и напросился. Времена были лег-
кие. К тому же знал, что она замужем. Так что никаких подводных камней быть не могло.
Она легко согласилась, правда, предупредила: муж у нее уже другой, не тот, которого я знал, и
просила ничему не удивляться. И вот я в квартире, раскланиваюсь с мужем, молодым челове-
ком довольно странного вида: он был бородат; несмотря на позднее время и домашнюю ситу-
ацию, одет в ветровку и вообще напоминал бесконечно далекий от нашего круга типаж итэ-
эровцев-туристов, из этих, «с гитарой за туманами». Вообще казалось, он только от костра, от
мошкары, пропахший дымом… О дезодорантах большинство населения СССР вообще тогда
не слыхивало… Как обещано, я не выказывал удивления. Но в комнате (а это была большая
комната в коммуналке) раскрыл рот: посредине стоял большой надувной плот с какой-то – не
знаю, как это называется, – каюткой-шалашиком посередине.
– Ты не удивляйся, – сказала Алена. – Мы теперь плотогоны. То есть мой муж плотогон,
капитан плота, а я так, но экзамен на судовождение (или, скорее, плотовождение) уже сдала…
По-настоящему будет, конечно, большой плот, а не надувной матрас, это мы так, привыкаем.
Весной сплавляемся.
Мне постелили в коридоре на диванчике. Сами хозяева полезли в каюту-шалаш. При-
выкали. Спал я плохо: снился то ли Енисей, то ли Ангара, бревна под ногами ходили. Под
утро, никого не разбудив, крадучись, ушел. С огромным облегчением. Пару лет звонить поба-
ивался. Встретились в Третьяковке на очередном вернисаже. Алена доложила, что все нор-
мально, карьера в порядке, но муж уже другой. Говорила с таким нескрываемым трепетом, что
я побоялся спросить – кто, чем занимается? К чему привыкают? Душечка.
Александр Боровский
Ум, достоинство, сдержанность, интеллект, юмор, точность –
это Саша. В его прозе есть свой стиль, есть позиция, есть дыхание
жизни. Он так просто пишет о сложном, что тебе кажется, что ты
тоже так думал, просто не смог об этом именно так сказать. Он пишет
о вечном и таком узнаваемом. Он пишет о любви! Невероятный кайф
читать его вслух!