Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)

На пороге надежды 
По словам Евгении Красновой, любить можно одну книгу, максимум –
две или три; если больше, то это своего рода неразборчивость в связях.
Тому, кто везде заводит приятелей, незнакома настоящая дружба, а те, для
кого книга – предмет потребления, не умеют хранить верность. Ведь
любимый роман – это тоже друг: читая и перечитывая, ты узнаешь его все
ближе. Ты принимаешь его таким, каков он есть: разве можно оценивать
друга? Монтеня однажды спросили, почему он дружил с писателем
Этьеном де Ла Боэси (вопрос, который задают на вечеринках, как будто
ответ на него 
вообще 
существует и именно ты должен его знать). Монтень
ответил в своем духе: “Parce que c’etait lui, parce que c’etait moi” (“Потому
что он – это он, а я – это я”). Так же и Евгения объясняет, почему любит ту,
единственную,
книгу: “Потому что она – это она, а я – это я”. Один раз
Евгения даже повздорила со школьным учителем: тот начал анализировать
ее обожаемый роман, и девочка не выдержала. Можно ли стерпеть, когда
твоего друга разбирают по косточкам? Да, Евгения была очень упрямым
ребенком!
Так крепко Евгения сдружилась с романом Дино Буццати “II deserto dei
tartari”, который во времена ее детства был известен многим читателям в
Италии и Франции, но о котором, как ни странно, не слышал никто из ее
американских знакомых. На английский язык название книги переведено
как “The Tartar Steppe” (“Татарская степь”), хотя точнее было бы – “The
Desert of the Tartars” (“Пустыня татар”).
Тринадцатилетняя Евгения наткнулась на “Пустыню” в сельском доме

---

своих родителей, в деревеньке в двухстах километрах от Парижа, куда из
забитой вещами французской квартиры постепенно перекочевывала их
русско-французская библиотека. Девочке было так скучно в деревне, что не
хотелось даже читать. Но как-то раз после обеда она раскрыла книгу – и
провалилась в нее…