|
психоло-
гических
аспектов этого вида адаптации. Решаются, как было отмече-
но выше, лишь уровни операционального взаимодействия человека с
предметной средой рабочего места. Так, достаточно разработанными
можно считать вопросы, связанные с оценкой качества зрительного
восприятия в условиях деятельности операторов и, частично, вопросы
иерархии расположения органов контроля и управления. Но вопросы,
связанные с обеспечением этих аспектов работы
пользователя
в пред-
метной среде, выявлением адекватности способов и особенностей
его
адаптации,
в ней практически не рассматриваются.
Дополнительные сложности в изучении двигательной активнос-
ти связаны со стремлением психологов работать в естественно-науч-
ной парадигме. Авторы пытаются совместить идеи психологического
построения движений с физическим, естественно-научным их толко-
ванием. предпочитая вводить дополнительные понятия для описания
двигательной активности человека. Эту мысль очень хорошо выразил
Ж. Амар. В книге «Человеческая машина» он писал: «Движение есть
единственное явление (психическое. —
О.Ч
.), которое поддается на-
блюдению: можно изучать его, выводить его законы, не прибегая к ги-
потезам. Что же касается причины движения, то она,
ничего не меняя
в точности изучения
(выделено мною. —
О.Ч.
), является понятием ме-
тафизическим, вносящим лишь смуту в научное изучение». И далее:
«Причину движения материальной точки или системы мы называем
силой
и этим же именем называем причину, изменяющую равномер-
ное движение тел» [1, с. 23]. В этом высказывании наглядно просмат-
ривается стремление уйти от проблем, связанных с «причинами» воз-
никновения и реализации движений человека, с его произвольностью,
активностью, целенаправленностью, осмысленностью и т. п., и свести
их к чисто физическому процессу, свойственному неживой природе.
Начиная с Декарта, представители естественных наук утвержда-
ли, что в теле человека нет ничего, что имело бы отношение к душе
(психике). Такой подход был принят многими ведущими представи-
телями, работавшими в области человеческого фактора, особенно на
Западе. Но значительное число специалистов считало, что это не так.
Для них было очевидно, что различные формы двигательной актив-
ности являются проявлением, внешней реализацией психической ак-
тивности человека. Взаимодействие человека с предметно-пространс-
твенным окружением не является с этой точки зрения исключением.
Теоретически проблемы связи двигательной активности с пси-
хической деятельностью, определены в общем плане еще И.М. Сече-
новым. Он писал: «Все внешние проявления мозговой (в т. ч. психи-
ческой. —
О.Ч.
) деятельности действительно могут быть сведены на
мышечное движение» [7, с. 10]. Аналогичные утверждения мы встре-
чаем и у У. Джемса. «Все душевные явления (независимо от их по-
лезности) сопровождаются известного рода телесными процессами...
Не только известные душевные состояния, как, например, волнения,
но все вообще психические явления, как таковые, даже чисто мысли-
тельные процессы и чувствования по вызываемым ими результатам
суть двигатели
»
[3, с .4].
Но до сих пор механизмы превращения психической активности в
двигательную не систематизированы, а частично и не вскрыты. Одним
из важных направлений с этой точки зрения может выступить выявле-
ние и анализ механизмов преобразования афферентных сигналов, пред-
шествующих движению, в эфферентные, но пока здесь не наблюдается
серьезных успехов. По нашему мнению, такое состояние дел связано с
отсутствием единой теоретической картины исследуемых процессов, не
выявлены «носители этих преобразований», что не позволяет операцио-
нально представить существующие в объекте связи логически однород-
но и доступно для непосредственного сравнения и сопоставления.
Обычно в исследованиях эти связи носят формальный характер,
рядоположены, рассматриваются только на уровне внутреннего по-
буждения (входа) и внешнего выхода, иногда на уровне афферентного
входа (получен сигнал) — эфферентного выхода. Общепринятая схема
на практике выглядит следующим образом: «
Do'stlaringiz bilan baham: |
