Среди тысячи лиц

он наблюдал из задних рядов и слушал клятвы, которыми мы обменялись с
Кэйдом?
– Иди и поговори с ним, – сказал Кэйд. Его лицо сияло от той
уверенности, которую дает только настоящая любовь. – Все в порядке.
Я чуть не расплакалась, заглянув в глаза мужа:
– Правда?

---

– Разумеется. Он заботился о тебе, когда я не мог.
Это было правдой. Райан искренне любил меня, любил всем сердцем.
Я кивнула, отпустила руку Кэйда и пошла по усыпанной гравием парковке
к Райану.
– Привет, – поздоровалась я, подходя к нему в моем скромном
свадебном платье, ничуть не похожем на творение Веры Вонг, которое я
собиралась надеть на свадьбу с Райаном. Я по-прежнему держала в руках
букет лилий. Думаю, что Райану было больно видеть меня в образе
новобрачной. Чужая невеста.
– Ты выглядишь потрясающе, – сказал Райан. – Я всегда знал, что ты
будешь самой красивой невестой. – Он вздохнул. – Я знал это, но все же
должен был увидеть своими глазами.
Я опустила голову, борясь со слезами. Мне захотелось коснуться рукой
его щеки, провести по ней, как я делала когда-то. Но эти дни остались в
прошлом. Райан знал об этом. И я знала.
И я просто улыбнулась и сказала, что сожалею.
Райан кивнул, еще раз посмотрел на меня и сел в машину.
– Надеюсь, что он любит тебя так же, как люблю я, – произнес он.
Райан уехал, у меня на душе остался неприятный осадок.
– Спасибо, – поблагодарил меня Кэйд, когда я подошла к машине.
– За что ты благодаришь меня? – спросила я, укладывая букет на
заднее сиденье.
– Спасибо за то, что ты выбрала меня, – добавил Кэйд. Звук
отъезжающей машины Райана задержался в воздухе.
Я задумалась обо всех тех людях, которых мы встретили на нашем
пути. Песня Beatles In My Life
[45]
идеально подводила черту под прожитым.
Дело в том, что в своей жизни я больше любила Кэйда. И буду всегда
любить его больше, вот так просто…
Кэйд вернулся из вагона-ресторана и сел напротив меня. Он принес
кофе и круассан, и я почувствовала прилив благодарности за то, как
повернулась жизнь, за тот долгий и извилистый путь, который снова
привел нас друг к другу.
Мы сошли с поезда в маленьком городке. Сложив чемоданы на
тележку, мы вышли с вокзала и остановили такси. Нам надо было доехать
до маленького домика, который мы купили, но еще ни разу не видели.
– Езды минут двадцать, – сказал Кэйд, показывая карту на своем
телефоне таксисту. Тот что-то пробурчал по-французски. Я попыталась
понять, но мой французский, который я пыталась учить в старших классах
школы, мне не помог.

---

Солнце клонилось к закату, но если поторопиться, то мы могли бы
увидеть наш новый дом на закате. В открытые окна такси врывался теплый
воздух. Мы ехали по извилистой дороге вдоль берега, проехали маленький
городок. За долгие мили нам встретилось всего лишь несколько каменных
домов. У них был такой вид, будто они не одряхлели, а приобрели мудрость
за долгие столетия у моря.
Когда мы въехали на обсаженную кипарисами дорогу, мое сердце
забилось быстрее. Это была наша дорога. Мы повернули направо, потом
налево и выехали к дому. Его стены из песчаника выглядели одновременно
надежными и приветливыми. Дверь, выкрашенная в насыщенный
фиолетовый цвет, гармонировала с кустами лаванды, посаженными по обе
стороны от входа.
Мы расплатились с таксистом и покатили чемоданы по каменной
дорожке, потом остановились рука в руке перед нашим новым домом.
– Мы дома, – прошептал мне Кэйд, взял меня за руку и повел к двери.
Открыв дверь ключом, он подхватил меня на руки и перенес через порог,
как делали, должно быть, наши дедушки и бабушки много лет назад.
– О Кэйд, – выдохнула я, когда он опустил меня на пол. – Это
великолепно.
Мы вместе осматривали маленький дом, открывали окна, чтобы
впустить морской воздух. В уютной гостиной главенствовал камин. Он же
согревал и кухню. Я провела рукой по поверхности кухонных столов и едва
могла дождаться, когда можно будет зажечь старую медную плиту. Я
подумала обо всех тех простых и сытных блюдах, которые готовили тут на
протяжении столетий.
В большей из двух спален с легкостью поместились бы несколько
кроватей для наших детей и детей наших друзей. Можно было бы
поставить и двухъярусные кровати. А пока она будет ждать нашего малыша.
У меня внутри все затрепетало, когда я представила, как Кэйд держит на
руках нашего ребенка. Я вспомнила Трэйси. На прошлой неделе она
сообщила мне две новости: она помолвлена с Трентом и беременна
близнецами. Я улыбнулась. Жизнь… Какой радостной и замечательной она
может быть.
В другой спальне, очаровательной, но меньшего размера, большие
окна смотрели на океан.
– Пусть эта спальня будет нашей, – попросила я Кэйда. Он кивнул и
улегся на кровати, чтобы опробовать ее. Я последовала его примеру.
– Неплохо, – оценила я. Разумеется, над домом придется немного
поработать. Покрасить заново стены. Купить новую мебель. И занавески,

---

желательно льняные. Но Кэйд был прав, я уже чувствовала себя дома.
Потом мы вышли во двор. Дом стоял так близко к морю, что из-за
ветра по краю сада собрались небольшие холмики песка.
– Смотри. – Я указала на терракотовый горшок рядом со столом и
стульями из тика. – Маленькое лимонное дерево.
Волны мягко разбивались о берег. Солнце садилось, угасающий свет
был теплым, оранжевым. Я смотрела на Кэйда. Он как будто не мог
оторвать взгляд от океана. Казалось, волны притягивают его. Я нервно
схватила его за руку.
– Ты должен быть осторожен, – предупредила я. – Пусть ты и был
чемпионом по плаванию в старших классах, но не забывай, что ты давно не
тренировался.
Я понимала, что говорю, как его мать, а не как любимая женщина, но
после всего случившегося я не могла не волноваться за него.
Он улыбнулся:
– Детка, есть миллион вещей, которым мне придется учиться заново.
Добавлю в этот список плавание.
Я улыбнулась ему в ответ.
– Всему свое время, – добавил Кэйд.
– Согласна, – сказала я. И все же я хотела защитить его от жестокости
мира.
– Как ты думаешь, далеко отсюда тот самый пляж?
– Какой пляж? – Я не поняла вопроса.
Кэйд коснулся медальона на золотой цепочке, висевшего у меня на
груди.
– Тот самый, где твой дедушка нашел раковину.
Я указала направо:
– Думаю, до него одна-две мили в этом направлении. Но не
беспокойся об этом. Мы обязательно найдем его, как только устроимся.
Кэйд кивнул. Мы сидели на скамье с видом на океан. Я положила
голову на плечо Кэйда. Не бывает идеальной любви. Я подозревала, что в
моей любви к Кэйду всегда будет присутствовать некоторая доля
одиночества. Будут сожаления и даже печаль. Боль, которую не унять. В
конце концов, мы немало преодолели, чтобы оказаться здесь. Мы
добрались до вершины горы вместе.
– Мы сделали это, – сказала я, устраиваясь поудобнее и обнимая
любимого.
– Да, – с улыбкой ответил он, не отводя глаз от океана.
Он мой. Я – его. И если вы спросите меня, как долго я буду любить

---

Кэйда, я отвечу: пока звезды светят на небе, пока волны ложатся на песок.
Toujours. Вечно.

---