|
Texas Instruments и Fairchild было поручено рассмотреть двум разным экспертам,
причем, похоже, они даже не имели представления друг о друге. Хотя заявка Нойса
была подана позже, рассмотрели ее первой, и в апреле 1961 года она была
удовлетворена. Нойс был объявлен изобретателем микрочипа — интегральной
микросхемы на полупроводниковой подложке.
Юристы Texas Instruments начали дело о «приоритетном споре», утверждая, что Килби
первым высказал подобную идею. Так появилось дело «Килби против Нойса», которое
рассматривалось Отделом патентных споров. Чтобы определить, кто первый предложил
общую концепцию создания микрочипов, изучались лабораторные журналы и другие
свидетельства, хотя практически все, даже Нойс, признавали, что Килби высказал эту
идею на несколько месяцев раньше. Но был еще спор о том, действительно ли заявка
Килби покрывает все ключевые технологические процессы впечатывания металлических
линий на поверхности оксидного слоя при изготовлении микросхемы, а не говорит
просто об использовании множества металлических проволочек. Большое количество
противоречащих друг другу доводов относилось к фразе, добавленной Килби в конце
заявки, что такой «материал, как золото, может быть нанесен» на слой окисла.
Относилось ли это к некоему конкретному процессу, открытому им, или это была только
догадка, вставленная сюда на всякий случай?
Спор продолжал тянуться, когда патентное ведомство спутало карты еще больше: в июне
1964 года была рассмотрена и удовлетворена исходная заявка Килби. Теперь спор о
приоритете стал еще важнее. И только в феврале 1967 года был наконец вынесен
вердикт в пользу Килби. Прошло восемь лет с тех пор, как он подал свою заявку, и
теперь изобретателями микрочипа объявили его и Texas Instruments. Правда, на этом все
не закончилось. Fairchild обжаловала это решение, и в ноябре 1969 года, заслушав все
доводы и свидетельские показания, апелляционный суд по делам о таможенных
пошлинах и патентах вынес другое решение. «Килби не продемонстрировал, — объявил в
своем заключении апелляционный суд, — что термин „накладывается“ имел… или с тех
пор приобрел в электронных и полупроводниковых технологиях значение,
подразумевающее соблюдение его прав». Юристы Килби попытались подать апелляцию
в Верховный суд США, но там отказались принять дело к рассмотрению.
Но оказалось, что победа Нойса, после десятилетия баталий и более миллиона долларов,
потраченных на услуги юристов, мало что значила. Подзаголовок небольшой заметки в
Electronic News был таким: «Пересмотр решения о выдаче патента мало что изменит». К
этому времени судебные слушания стали практически бессмысленными. Рынок
микросхем развивался так стремительно, что деловые люди из Fairchild и Texas
Instruments поняли: ставки слишком высоки, чтобы полагаться на судебную систему.
Летом 1966 года, за три года до вынесения окончательного судебного решения, Нойс и
юристы Fairchild встретились с президентом и группой адвокатов Texas Instruments.
После длительного обсуждения они выработали мирное соглашение. Каждая из
компаний подтвердила, что в вопросах, касающихся интегральных микросхем, другая
компания тоже обладает частью прав на интеллектуальную собственность, и
согласилась на перекрестное лицензирование всех имеющихся у каждой из компаний
прав. Другие компании по вопросам лицензирования должны обращаться сразу и к Texas
Instruments, и к Fairchild, а авторское вознаграждение обычно должно составлять 4 % от
их дохода.
Так кто же изобрел интегральную микросхему? Как и на вопрос о том, кто придумал
компьютер, ответить, просто сославшись на судебные решения, нельзя. Успеха Килби и
Нойс добились почти одновременно, а это значит, что атмосфера того времени была
подготовлена к такому открытию. Действительно, и в стране, и по всему миру над этим
работали многие. Так, о возможности создания интегральной схемы до них говорили в
Германии Вернер Якоби из Siemens и британский радиотехник Джеффри Даммер из
Royal Radar Establishment. Важно то, что Килби и Нойс совместно со своими коллегами и
компаниями придумали практический метод создания такого устройства. Хотя Килби на
несколько месяцев раньше нашел решение, позволившее объединить различные
элементы интегральной схемы в один контур, Нойс сделал нечто большее: он придумал,
как правильно соединять эти элементы. Его схему можно было с успехом использовать
для массового производства, и именно она стала прототипом будущих микрочипов.
Поучительно, как Килби и Нойс лично разобрались с вопросом о том, кто изобрел
микросхему. Оба были скромны, оба были родом из небольших городков Среднего
Запада, где люди тесно связаны друг с другом, оба были хорошо подготовлены. Им в
отличие от Шокли ядовитая смесь самомнения и неуверенности в себе жизнь не
отравляла. Где бы ни заходил разговор о том, кто должен пожинать лавры, каждый из
них был великодушен, отдавая должное вкладу другого. Вскоре стало принято считать,
что этой чести достойны они оба, и о них стали говорить как о соавторах. Согласно
одному из ранних устных рассказов, Килби потихоньку ворчал: «Это не подходит под то,
что я считаю совместным изобретением, но к этому уже привыкли». Однако и он в
конечном счете согласился с подобной идеей и впоследствии неизменно ею пользовался.
Когда через много лет Крейг Мацумото из Electronic Engineering Timss спросил его об
этом споре, «Килби стал расточать похвалы Нойсу и сказал, что полупроводниковая
революция произошла не из-за одного патента, а стала результатом работы тысяч
людей».
Когда в 2000 году, через десять лет после смерти Нойса, Килби сообщили о
присуждении Нобелевской премии, он прежде всего воздал должное Нойсу. «Мне жаль,
что его уже нет в живых, — сказал он журналистам. — Если бы это было не так, я
подозреваю, премию мы бы разделили». Когда шведский физик, представлявший Килби
на церемонии вручения премии, сказал, что его открытие стало началом глобальной
цифровой революции, Килби скромно, с грустью ответил: «Когда я слышу нечто
подобное, я вспоминаю, что бобер сказал кролику, когда они стояли у подножия
плотины Гувера: „Нет, я не сам ее построил, но она основана на моей идее“».
Do'stlaringiz bilan baham: |
