|
дезадаптивно-деформирующим.
Феномен «психического выгорания» является проявлением и
«полного регресса профессионального развития, поскольку оно затра-
гивает личность в целом, разрушая ее и оказывая негативное влияние
на эффективность трудовой деятельности» [17, с. 372], вызывая стой-
кую неудовлетворенность последней.
Обобщая различные исследования данного феномена, В.Е. Орел
выделяет следующие его характеристики. «Психическое выгорание
представляет собой синдром, включающий в себя эмоциональное ис-
тощение, деперсонализацию (цинизм) и редукцию профессиональных
достижений. Под эмоциональным истощением понимается чувство
эмоциональной опустошенности и усталости, вызванной собствен-
ной работой. Деперсонализация предполагает циничное отношение
к труду и объектам своего труда. В частности, в социальной сфере де-
персонализация предполагает бесчувственное, негуманное отношение
к клиентам; редукция профессиональных достижений представляет
собой возникновение у работников чувства некомпетентности в своей
профессиональной сфере, осознание неуспеха в ней» [17, с. 373—374].
Неудовлетворенность трудом, в высшей степени свойственная
специалистам при «психическом выгорании», естественным образом
приводит к высокой ценности для них иных сфер жизни. Сущест-
венной характеристикой дезадаптивно-деформирующего варианта
является мощная мобилизация субъектом таких жизненных его при-
обретений, как психологические защиты.
«Защитные механизмы начинают свое действие, когда достиже-
ние цели нормальным способом невозможно, или когда человек по-
лагает, что оно невозможно. Важно подчеркнуть, что речь идет не о
способе достижения желаемого результата, а о способе организации
частичного или временного душевного равновесия» [6, с. 56].
Осознавая определенное позитивное значение психологических
защит в жизни человека (особенно когда это лишь его временный
«уход» из сложной, опасной ситуации) «с тем, чтобы собрать силы
для реального преодоления возникших трудностей» [6, с. 56], следует
помнить об их негативной функции: «потребность в сохранении уров-
ня самооценки приводит к защитному игнорированию неудач, объяс-
нению их внешними причинами, что ослабляет стимул к их преодо-
лению» [6, с. 56]. Инициируемое защитами искаженное восприятие
действительности также не способствует адекватному действию.
Тем не менее существуют позиции, согласно которым количество
актуализируемых защит является чуть ли не главной детерминантой
не только адаптивного поведения личности, но и ее зрелости, а также
творческого потенциала.
«С уверенностью можно утверждать, что широта используемых
механизмов и количество связей между ними определяет гибкость
личности, ее адаптивность, потенциальные возможности использова-
ния разных средств в зависимости от ситуации» [22, с. 181]. «Чем бо-
лее зрелая и цельная личность, тем больше она использует активных
механизмов психологической защиты (соответствующих моделей по-
ведения)». Вследствие же ограниченности количества используемых
защит, по мнению автора, «снижен и уровень развития творческого
потенциала личности» [22, с. 185].
Подобная переоценка позитивной роли психологических защит
(и тем более придание им статуса чуть ли не источника творческой
активности субъекта) противоречит как исходному пониманию этого
феномена (как фактора преодоления лишь внутренних негативных
состояний и переживаний), так и многочисленным данным, свиде-
тельствующим об опосредствовании характера, количества, функций
защит различными личностными инстанциями человека (его мотива-
цией, ответственностью и т.д.), а также уровнем развития его интел-
лекта [10; 20; 25] . Более того, имеются данные, что психологические
защиты могут не выполнять даже функции снятия уровня тревожнос-
ти у субъекта, если «задействовано» либо слишком мало, либо слиш-
ком много защитных механизмов [27].
Регрессивные тенденции профессионального развития специалис-
та (в том числе в форме «психического выгорания») поставили перед
психологами практическую задачу купирования таких тенденций. На-
ряду с традиционными тренингами, связанными с конкретными «де-
фектами» определенной деятельности, арсенал средств развивающего
воздействия пополнился в последние годы широким распространением
арттерапевтических процедур (занятия музыкой, живописью и т.д.).
Методологическое значение подобного подхода состоит в том,
что в нем основной акцент делается не на предметной близости пси-
хокоррекционных процедур тому или иному виду профессиональ-
ной деятельности, а на максимальном вовлечении всей совокупности
жизненных потенциалов человека (эмоциональных, когнитивных,
личностных) с помощью неспецифических средств (так, например,
многогранная музыкальная активность клиентов — не только музы-
кантов, но и психологов и педагогов — позволила им существенно
усовершенствовать профессионально важные навыки сценического и
межличностного общения средствами самовыражения и воздействия
на людей) [4].
Литература
Do'stlaringiz bilan baham: |
