«Образ Моцарта в руссой поэзии XX века»

Цель исследования – на основе анализа психолого-педагогической, музыковедческой и методической литературы теоретически обосновать возможность формирования у школьников ценностного отношения к творчеству В.А. Моцарта через обращение к литературно – музыкальной композиции.


ГЛАВА 1. МУЗЫКА ВОЛЬФГАНГА АМАДЕЯ МОЦАРТА КАК ЖИВАЯ ПСИХОЛОГИЯ ЧЕЛОВЕКА В ЗВУКАХ, ИНТОНАЦИЯХ И ФОРМАХ
1.1. Музыка как художественная форма познания человека
К каким бы векам, эпохам, народам, расам мы ни обратились – живительное искусство музыки стоит или на первом месте, или в ряду самых дорогих человеку искусств. Именно так представляет значение музыки для человека доктор искусствоведения, профессор и заведующая кафедрой междисциплинарных специализаций музыковедов В.Н. Холопова. В своей книге «Музыка как вид искусства» ученый упоминает слова немецкого писателя XVIII века В.Г. Вакенродера, который пророчески определил роль музыки в романтическом искусстве следующим высказыванием: «Музыка – это предельное проявление духа, утонченнейшая стихия, из которой, как из невидимого ручья, черпают себе пищу потаеннейшие грезы души; она играет вокруг человека, хочет всего и ничего, она – орган, более тонкий, чем речь и мысли, она сама предмет, оттого она живет и парит в своей собственной чудесной сфере» [29].
Музыка еще дальше отстоит от живописи, чем литература: ведь словами можно воспроизвести любую предметность, доступную изображению средствами живописи и скульптуры, — при том, что искусство слова изображает мир опосредованно, комбинацией понятий, описывающих различные общие свойства, качества, черты, признаки предметного бытия, а не воссоздает его непосредственно в том виде, в каком предметы отражаются в глазу человека; что же касается музыки, то, хотя она, так же как литература, непосредственно воссоздает движение чувств и лишь опосредованно отражаемый ими внешний мир, ее изобразительные возможности бесконечно более узки, чем у искусства слова. Это объясняется тем, что слова фиксируют понятия, которые отражают все сущее, и поэтому сочетания слов способны описать любой предмет — дерево и облако, фигуру и лицо человека, кувшин и здание и, в отличие от живописи, любой предметный процесс — движение облаков в небе и бег коня, развитие человеческих взаимоотношений и перипетии сражения, превращение гусеницы в бабочку и перерождение личности; слово позволяет изображать и то, что недоступно зрению и открывается другим органам чувств, — звучания, запахи и т. п.
Музыка оказывается в этом отношении в совершенно ином положении, ибо сущность постигаемых ею духовных процессов иная, чем тех, которые раскрываются с помощью слова. Обращаясь в этой связи к сопоставлению музыки с родственным ей искусством слова, мы должны видеть и общность их содержаний, и их различия. Это касается, прежде всего, соотношения интеллектуальной и эмоциональной сфер духовной жизни человека в предмете художественного познания.
В начале XX в. известный психолог назвал теорию эмоций «Золушкой психологии»^[3]; с тех пор эта наука сделала немало для прояснения сути эмоциональной деятельности человека и ее отличий от деятельности рациональной, интеллектуальной, мыслительной; при всех расхождениях взглядов ученых, которые еще существуют в этом разделе психологии^[4], несомненным является то, что эмоции, как и мысли, отражают мир, но отражают в мире иное и иначе, нежели мышление, — они не познают явления, а оценивают их, т. е. не вскрывают объективно присущие реальности свойства, связи и отношения, а фиксируют значимость объектов для субъекта, возбуждающую его к ним отношение. Бессмысленно было бы говорить о том, какая из этих двух форм деятельности психики «выше», «совершеннее», «важнее», — они равно необходимы человеку, ибо полноценная и эффективная его практическая деятельность нуждается и в опоре на знания, и в ценностной ориентации.
История познания человеком самого себя всеми известными путями (философский, научный, художественный и религиозный) породила различные модели самоописания, которые складываются в единую вертикальную структуру: тело – душа – дух [28]. Профессор, доктор педагогических наук Э.Б. Абдуллин высказывает мысль о том, что психология как наука, в основном работает на стыке душевно-телесной организации человека и имеет в своем арсенале методы исследования, анализа, обобщения и коррекции, обращенные именно к этим пластам его сущности, а музыка как художественная форма познания человека работает на стыке всех пластов телесно-душевно-духовной организации [1]. По мнению доктора искусствоведения и доктора психологических наук Г.С. Тарасова, искусство и психология есть две грани единой области человековедения. При этом они познают не человека вообще, а прежде всего конкретного индивида [26]. В.Н. Холопова говорит о том, что музыка – это есть весь человек и в пример приводит слова А. Шнитке, который сопоставляя музыку с религией, заметил, что искусство – «как человек, со всеми его разнонаправленными стремлениями, и из него есть выход и в высшее, и в низшее» [29].
Музыка для психического развития индивида является инструментом выявления и укрепления специфически человечного способа взаимодействия с реальностью. При этом окружающий человека мир воздействует на наши органы чувств комплексно, восприятие же складывается из ощущений разных модальностей (однородная область стимулов, вызывающая чувственные ощущения одного из анализаторов нервной системы (органов чувств): слуха, зрения, осязания и т.д.), то есть на основе чувственных «впечатлений» разных органов чувств [28]. Музыкальное произведение, по мнению доцента и кандидата педагогических наук К.Б. Саркисян, – это не замкнутый набор переживаний, а широкое поле возможностей и выборов… ученый продолжает мысль: «…композитор возделывает и засеивает это поле. Порой создается впечатление, что он и сам точно не знает, что там вырастет…» [22,с.73].
В.Г. Ражников, доктор психологических и педагогических наук, в своей книге «Диалоги о музыкальной педагогике» представляет музыку как «живой звук». Автор высказывает мысль, что в музыке каждый звук должен быть помещён в некие музыкальные события и там обнаружен как живой. «Сначала музыка существовала в графическом виде, и вот, когда она воспроизводится, тогда она и становится «живой» - она звучит…». Живой, по мнению ученого, – означает, что исполненный звук излучает из себя некую событийную энергию. Звук «сигнализирует» слушающему, что он жив, трепещет, колышется, сообщает что-то о себе, посылает сигналы восторга или бедствия[19, с.28]. В.Г. Ражников убежден, что «живой звук» получается тогда, когда его не только слышат, но и до этого его надо предслышать и предназывать [19]. Поскольку восприятие музыки, как и сама музыка, по мнению ученых, двойственно, то необходимо давать «пищу» для работы обоих полушарий, а значит: учиться «игре ума» в доступном возрасту и ступени обучения теоретическом анализе; развивать гибкость, живость и оригинальность воображения. Если говорить о сущности восприятия музыки с позиции психологии музыкального образования, то выясним, что А.В. Торопова основной проблемой для изучения определяет музыкально-психическое развитие учащегося как субъекта музыкально-образовательного процесса . Обратим внимание, что важную роль в организации восприятия музыки в музыкально-образовательном процессе играет слово учителя. Удачно найденное, оно способно создать нужную установку, пробудить чувства и настроить личностную мотивацию к восприятию-познанию [28].
Музыка и музыкальное восприятие направлено на постижение культурно-музыкального феномена, каким, по мнению А.В. Тороповой, является музыкальный образ, несущий глубинный смысл и культурный знак, обладающий общекультурным значением и индивидуальной значимостью для каждого слушающего музыку [28]. Таким образом, анализируя материал данного параграфа, мы можем констатировать, что музыка является художественной формой познания человека.
Далее мы обратимся к музыке, которая близка к тому, что хочется назвать совершенством. В.Г. Ражников пишет о том, что художник умеет пространство, то есть видимую им внутренним взором картину, перевести в разворачиваемое музыкальное время.
Гениальный Моцарт! В одном из своих писем отцу, В.А. Моцарт написал, как он увидел свою симфонию «Юпитер» целиком. Моцарт был гением ясности, он весьма подробно разглядел этот образ – и осталось только сесть и записать… [19]. По нашему мнению, в музыкальном наследии В.А. Моцарта, которое по праву можно назвать культурно-музыкальным феноменом, закодирован глубинный смысл, обладающий общекультурным значением и личностной значимостью для каждого слушателя.
Национальная гордость Австрии, величайшая загадка Творца, символ Гения – Вольфганг Амадей Моцарт. Его жизнь и смерть оставили больше вопросов, чем ответов. Его история обросла легендами и мифами. О нем написаны сотни книг. Но вряд ли мы когда-нибудь приблизимся к разгадке этого феномена. Тайн у гениального композитора действительно много и одна из них - это так называемый «Эффект Моцарта». Учёные ломают голову, стараясь найти ответ на вопрос, почему именно музыка гения так благотворно влияет за здоровье человека? Почему, слушая его произведения, мы успокаиваемся и начинаем лучше мыслить? Почем больным, страдающим тяжёлыми заболеваниями, от музыки Моцарта становится легче? Возможно именно поэтому австрийский музыкант, по праву считающийся музыкантом-виртуозом, оказал широчайшее влияние на мировую музыкальную культуру во всём мире [30].