Незаменимые книги для родителей

Трудности и невзгоды помогают стать целеустремленным. Человек или плывет по течению, или сражается с обстоятельствами не на жизнь, а на смерть.
То же самое наблюдается в деловой сфере. В 2016 году иммигранты выступили основателями или сооснователями половины миллиардных технологических стартапов в США. В 2017 году Центр американского предпринимательства провел исследование и выяснил: в числе первых 35 компаний из списка Fortune-500 у 57 % основателем или сооснователем был иммигрант или ребенок из семьи иммигрантов. Сергей Брин, кстати, тоже иммигрант. Как и Илон Маск. А, еще же Эйнштейн. Тут, конечно, много разных факторов играют роль, но закрывать глаза на присущую иммигрантам целеустремленность и обусловленный ею успех нельзя. Трудности и невзгоды помогают стать целеустремленным. Человек или плывет по течению, или сражается с обстоятельствами не на жизнь, а на смерть.
Целеустремленность, по сути, – стремление выжить. Исследования «посттравматического» роста показали: дети, пережившие серьезное заболевание в раннем возрасте, во взрослой жизни становятся сильнее духом и позитивнее. Примеров предостаточно. Та же Опра Уинфри. Выросла в нищем городском гетто, где подверглась сексуальному насилию в детстве, а что в итоге? Стала мульти-миллионером и медийным магнатом, а еще – одной из самых влиятельных женщин в мире.
Или вот Соня Сотомайор. У нее в возрасте семи лет развился сахарный диабет I типа, и девочке пришлось научиться самостоятельно колоть себе инсулин. Отец, алкаш с тремя классами образования, умер, когда Соне было девять лет. Как и я, она нашла отдушину и способ покончить со всеми невзгодами в образовании – и в 2009 году стала первой латиноамериканкой, вошедшей в судейский состав Верховного суда США.
Летом 2018 года весь мир следил за тайской футбольной командой, застрявшей в пещере Тхамлуанг из-за наводнения. Один из пострадавших, 14-летний Адул Самон – студент-стипендиат без гражданства, чьи родители отправили сына из Мьянмы в Таиланд в надежде, что там парень найдет лучшую жизнь, – сыграл ключевую роль в спасении детей, ведь он говорил по-английски и мог общаться с британскими дайверами. Вся жизнь юноши до того момента была испытанием целеустремленности: родился в нищей неграмотной семье, иммигрировал в Таиланд, оставил родительский дом и поселился у пастора и его жены, чтобы иметь возможность ходить в школу – и, несмотря ни на что, добился успеха, став лучшим учеником и заработав множество наград в спортивных состязаниях. Стоит ли говорить, что именно невзгоды закалили парня и придали ему смелости?
Меня такие люди вдохновляют, быть может, из-за параллелей с собственной жизнью. Энн все время отмечает мою веру. Мне в моей жизни приходилось немало сражаться. Я многое пережила, но дочерям всегда говорила: или человек позволяет неприятностям сломить его, или он преодолевает невзгоды и идет к лучшей жизни. Это не значит, будто ребенка надо целенаправленно травмировать, причинять ему страдания. Негативный детский опыт может иметь дурные последствия, от которых не удается избавиться даже во взрослой жизни. Я хочу лишь сказать: преодолевая трудности, человек становится сильнее, порой сам того не замечая; невзгоды делают детей целеустремленнее, выносливей, терпеливее, развивают другие важные качества.
А что насчет других людей? Как быть детям, растущим в хороших условиях? Разве их родители ценят трудолюбие выше врожденного таланта? Разве учат: неудачи – естественная и неотъемлемая часть учебного процесса? Скорее всего, нет. Родительская гиперопека привела к появлению детей, которые ничего сами не могут, не справляются со своими страхами, проблемами, провалами. Начинают плакать, если не купить им сладости или игрушку. Родителю истерика кажется концом света… Ребенок привыкает, что родители сдаются, потакают всем его прихотям. Ему не поручают сложных заданий, и в подростковом возрасте школьник становится слишком сдержанным – и трусливым. Риск для него неприемлем. Школа здесь не поможет, ведь система оценивает лишь конечный результат.
В наши дни многие учителя только и думают об оценках и цифрах в отчетах, ведь восприятие самого учителя зависит от показателей студентов. Педагогов учат работать по инструкции, подчиняться. Вся образовательная модель основана на предотвращении ошибок и рисков. Если ученик и приходит в школу целеустремленным, то он пытается пережить прессинг со стороны системы, а не отдаться всей душой тому, что нравится. Я не утверждаю, будто все дети напрочь лишены решимости и настойчивости, ведь и мне, и другим учителям нередко попадаются на редкость решительно настроенные ребята – и флаг им в руки! И все же такие люди, как Гэди Эпштейн, встречаются все реже и реже. Не придя к успеху, школьники ищут козла отпущения. Клянусь вам, каждое полугодие новые ученики, заходящие кабинет, напоминают мне стадо ягнят. Напуганное стадо. И вот им-то нужно найти себя, отыскать силы действовать. Не рискуя, человек ничему не научится. Может зазубрить, не более того. Такие тенденции в школе отмечаю не только я.
Недавно я навестила Кэрол Дуэк в ее офисе в Стэнфордском университете. Дуэк – одна из ведущих экспертов по механизмам преодоления трудностей человеком. В своей книге «Mindset»³³, впервые изданной в 2006 году, Кэрол предложила революционный подход к психологии успеха. Дуэк описала два разных типа установок: установка на сохранение и на рост. Люди первого типа считают, будто врожденные способности зафиксированы и изменению не подлежат. То есть все человечество можно поделить на гениев и остальных, и тут уж ничего не поделаешь. Почему же они так думают? Их так научили родители и учителя. Респонденты Дуэк всерьез считали, что человек либо умен, либо глуп и если с чем-то не справляется, значит, туповат, нечего тут выдумывать. А вот люди второй категории верят: к успеху можно прийти упорным трудом, ошибки и провалы – не повод бросать все на полпути. Их хвалят за усердие и самоотверженность, а не за «одаренность». Приверженцы подобных взглядов, по словам Дуэк, «знают, что важные качества человека, например умственные способности, можно сформировать упорным трудом… Неудачи их никогда не смущали – ведь не воспринимались ими как непреодолимые, наоборот, становились естественной частью учебного процесса».
Звучит похоже на мои принципы мастерства, да? Учиться – значит совершать ошибки и пытаться вновь и вновь, пока не научишься. Дуэк в своих исследованиях выяснила: если человеку привить установку на личностный рост, меняется само восприятие вызова и неудач. Установка на рост делает человека целеустремленным – и каждый может к этому прийти. Мы с Кэрол поговорили о происходящем с ее студентами. Она считает: «Родительская гиперопека вовсе не делает детей глупыми. Скорее неспособными. С ними таскаются туда-сюда как с писаной торбой, не дают шагу ступить без наставлений. И как потом такой человек будет жить? Многие из них и не задумываются о профессиональном росте. Подрабатывают понемногу то тут, то там, да и все. И я не могу их винить. Когда человека принуждают всю жизнь поступать по чьим-то меркам, он постоянно тревожится и расстраивается и во взрослой жизни ему хочется одного – существовать без лишних забот».