Не тупи. Только тот, кто ежедневно работает над собой, живет жизнью мечты

жалобу?
• Не открывает ли такой образ действий новые возможности?
• Не возникает ли у вас мысль повторить это упражнение
завтра?
НАША РЕАЛЬНОСТЬ – ЭТО ВЫДУМКА, И ВСЕ, ВО ЧТО МЫ
СЕБЯ ЗАСТАВЛЯЕМ ВЕРИТЬ, МЫ ПЕРЕЖИВАЕМ НАЯВУ.
Когда мне было примерно 20 лет, мы с моим другом Джейсоном
поехали в Барселону.
Мы сняли пару комнат в большой квартире, полной очень
странных незнакомцев. Здание находилось в старой части города,
которая когда-то считалась элитной, а теперь превратилась в район
обветшалых, зато богато украшенных многоквартирных домов.

---

Наш дом отличался гигантскими дырами на фасаде – словно после
бомбежки. Толпы наркоманов спали на широких лестничных клетках.
Стены были усеяны надписями на испанском языке, призывающими
вступить с их автором в разного рода сексуальные связи.
Мы с Джейсоном арендовали соседние комнаты. В каждой из них
были высокие потолки, такие же высокие окна, крошечный балкон с
видом на улицу и скрипучая, малопригодная для использования,
односпальная кровать.
У нас было мало денег, а вещей и того меньше, поэтому каждый
понедельник вечером мы ходили на «шопинг» – т. е. копались в
сокровищах, которые наши соседи оставляли за дверью, на выброс.
В свои двадцать я пребывала под сказочным влиянием свободы,
Барселона была действительно волшебным городом, а гашиш – таким
же хорошим, как мы о нем говорили. Как будто все, что нам было по-
настоящему нужно, скрывалось под куском ветчины в мусорном
ведре. «Смотри, плеер! Он все еще работает!»
Одно из самых дорогих мне воспоминаний. Джейсон открывает
тяжелые двери, которые соединяют наши комнаты, и заплывает в
новых, сверкающих одеждах из парчи, которые он только что нашел в
мусорке. Он часто приносил зеркальный поднос, садился на край
дышащей на ладан кровати, подавал мне бокал со сколотым краем – в
нем пузырилось дешевое шампанское, и спрашивал: «Что будем
отмечать сегодня?»
Потом мы пили и радовались тому, что:
• утро выдалось чудесное,
• мы переехали жить в Испанию,
• проститутка в конце коридора, очевидно, переехала в другой