Научите себя

вы должны начитывать ваши матричные диалоги только очень громким голосом!

«Кто может больше, тот может и меньше»!

Демосфен стал из косноязычного заики блестящим оратором именно таким образом. Через громкое, артикулированное близкое к крику говорение. Не забывайте этого, даже если становиться новым Демосфеном не входит в ваши планы, и самурайский кодекс бушидо не является вашим личным кодексом!
К громкому начитыванию на изучаемом языке интуитивно пришел и Шлиман. Тот самый упорный Шлиман, откопавший для нас Трою, руководствуясь «Илиадой» Гомера. Он научился говорить на десятке языков, во весь голос начитывая тексты на этих языках. Так что у нас с вами есть весьма достойные образцы для подражания!
И не забывайте дышать! Да, да, дышать – я хотел сказать именно это! Когда вы начинаете говорить на иностранном языке, ваше дыхание сбивается. При отличной от вашего родного языка артикуляции, вы должны также по-другому дышать. Новые алгоритмы работы диафрагмы и легких значительно отличаются от старых – вы должны отдавать себе в этом отчет. Не удивляйтесь тому, что при отработке матричных диалогов вы будете несколько задыхаться – только вначале, но постепенно ваше дыхание должно настроиться, и вы задышите, так сказать, «по-иностранному»...
Приступая к начитыванию, разбивайте предложения на так называемые фонетические слова – не совпадающие с лексическими единицами в печатном виде. Фонетическое слово состоит из слова с наибольшим ударением и прилепленных к нему других слов – наиболее часто вспомогательных. Это как бы некое фонетическое ядро, к которому присоединены слова, произносимые с меньшим ударением или почти совсем не произносимые. Некоторые слова отображаются только на бумаге – они совершенно не проговариваются, полностью выпадая из речи, – если это только не специальным, искусственным образом артикулированная – профессиональная – речь.
Приведу пример. Предположим, что вы иностранец. Возьмем уже наслушанную вами фразу «На Пошехо́нье всё было ти́хо». Вам – не забывайте, что вы сейчас «иностранец»! – будет чрезвычайно трудно произнести ее целиком. В силу этого нам надо разделить ее на простейшие фонетические элементы, из которых она состоит.
Фраза делится на два фонетических слова: «напошехо́нье» и «всёбылоти́хо», разделенные (или соединенные, если хотите) небольшой паузой. Или «напашыхо́ни» и «сёбылати́ха» в речи с нормальной скоростью. Начитку всегда начинайте с конца фразы. В нашем примере с фонетического слова «сёбылати́ха». Ударный слог – «ти́». Это фонетический центр притяжения, вокруг которого организуется все фонетическое слово. Начитать его очень легко. Делаем это. Прикрепляем к центру «ти́» безударное «ха». По­лучаем «ти́ха». Начитываем. Добавляем еще один безударный слог «ла». Получаем «лати́ха». Начитываем. Потом еще один – «былати́ха». Начитываем и эту комбинацию. Добавляем последний безударный слог «сё». Получаем «сёбылати́ха» и, соответственно, начитываем все фонетическое слово целиком. Начитываем до автоматизма, до тех пор, пока не понимаем, что дальнейшего улучшения в произнесении уже не будет – мы достигли своего пика.
После этого переходим к начитыванию «напашыхо́ни»: «хо́» (ударное ядро), «хо́ни», «шыхо́ни», «напашыхо́ни». Все очень энергичным и громким голосом. Затем соединяем «напашыхо́ни» и «сёбылати́ха». Начитываем всю фразу целиком: «напашыхо́ни сёбылати́ха». Достигнув наилучшего для нас русского (английского, французского, китайского и т.д.) выговора, а особенно интонации носителей языка, значение которой невозможно переоценить (если отдельные слова – это «кирпичики» языка, то интонация – это цементный раствор, скрепляющий всю кладку вместе), приступаем к следующей фразе диалога. И так далее. Таким «нанизыванием звуковых бус» мы занимаемся, пока не проработаем весь диалог от начала до конца.
И, конечно же, вы должны помнить о предварительном долгом, упорном прослушивании всего диалога и – как следствие – нашей «пошехонской» фразы. Без предварительного длительного прослушивания вы – иностранец! – не расслышите, не распознаете ни ударных слогов, ни – тем более! – безударных слогов, ни фонетических слов – вы ровным счетом ничего не услышите! Разве что бессвязный шум или фантомные, несуществующие звуки и слова, которые «услужливо» будет подсовывать вам ваш мозг, следующий старой привычной (единственной сейчас у вас имеющейся!) программе распознования звуков родной – и вообще любой – речи!
Еще раз повторю, что под долгим прослушиванием я понимаю не два-три раза и даже не два-три часа, но дни – по три часа чистого времени в день – и даже недели. Особенно первые несколько диалогов! Не «гоните лошадей»! Этот этап является решающим для постановки вашего произношения. За экономию времени сейчас, в начале, на этапе, значение которого невозможно переоценить, вам придется дорого платить в будущем. Грубые ошибки, допущенные в постановке произношения на этом этапе, остаются с вами навсегда и коррекции подвергаются только с чрезвычайно большим трудом. Причем эта коррекция никогда не будет полной.
Таким образом мы должны подходить и к наработке нами матрицы обратного резонанса любого иностранного языка.
Опять пример из русского языка: «Я еду в Москву». В нормальной обыденной речи «в» совсем нами не произносится. Иностранцам, изучающим русский язык, мне надо было запрещать говорить: «Я еду вввввв Москву». Они должны были сознательно говорить следующее фонетическое слово: «йайедумаскву». Без какого бы то ни было «в».
Кстати, чекисты-преподаватели, очевидно, забыли сказать об этом самом «ввв» знаменитому советскому шпиону британцу Джону Блейку – недавно я видел программу, в которой он много говорил по-русски и говорил так: «Когда я рабоутал вввввэ Бёрлин», «После того, как я юбежал из Лондон вввввэ Москва». Так что тоннами красть британские секреты во имя торжества идей марксизма-ленинизма во всем мире было для товарища Блейка гораздо легче, чем совладать со строптивой русской фонетикой даже после тридцати лет жизни в нашей стране.
Поскольку в любом языке написание не совпадает с произношением, то, собственно, вы просто должны запомнить, что есть только одно кардинальное правило: вам необходимо вслушиваться и вслушиваться в иност­ранную речь и точно имитировать ее, включая разбивку на фонетические слова. По-иному выработать хорошее произношение невозможно. Участие преподавателя, понимающего, что он делает, было бы на этом этапе весьма желательно.
Под понимающим преподавателем я подразумеваю преподавателя, не испорченного традиционно неправильными подходами или обычным цинизмом и следующего вышеуказанным мной алгоритмам обучения, поэтому такого преподавателя вам будет достаточно сложно – если вообще возможно – найти. Участие «традиционного» (читай – некомпетентного) преподавателя просто вредно, и его надо избегать или по крайней мере относиться к такому участию с большой осторожностью. Впрочем, и самостоятельная работа ведет к очень хорошим и даже великолепным результатам – говорю вам это исходя не только из своего опыта, но и опыта многих других людей, интуитивно пошедших этим путем.
Я был лично знаком с одним таким интуитивным «демосфеном». Это была женщина, говорившая на прекрасном, интеллигентном – «профессорском» – русском языке, хотя родилась и провела первую треть своей жизни в маленьком горном ауле. Когда мы с ней познакомились, я выразил восхищение ее русским языком и спросил, профессором каких наук она является. Она засмеялась и сказала, что изучала русский язык как иностранный в обычной деревенской школе. Ее родным языком был, как оказалось, один из языков Кавказа. Я сказал, что ни в какой школе невозможно научиться говорить так, как говорит она. Она еще раз засмеялась и сказала, что девочкой выходила в поле и громко декламировала – почти кричала – по-русски. Я спросил, знала ли она в то время о Демосфене. Она ответила, что нет, конечно, не знала. Просто что-то внутри нее говорило ей, что надо делать…
Итак, непременно начинайте с массированного – до полного вашего изнеможения! – прослушивания, а затем громко, очень громко начитывайте – разбивая фразы на их элементарные фонетические составляющие – наслушанное с наиболее возможно точной имитацией произношения дикторов – непременно носителей языка.
Не отчаивайтесь, если вам будет казаться, что какие-то отдельные элементы вам при всем старании не удается выговаривать идеально. Главное в произношении – это совокупность элементов и даже не совсем это, а правильная интонация иностранного языка! Отдельные же элементы произношения не имеют решающего значения и даже имеют свойство в определенной мере «дозревать» на более поздних этапах изучения языка. Впрочем, это не отменяет необходимости абсолютно честного – честного не для кого-то, а для себя! – приложения всех возможных усилий для отработки каждого элемента в отдельности.
На обработку первых пяти-десяти диалогов у вас может уйти достаточно длительное время – около недели-двух или даже больше на каждый диалог, но потом процесс может ускориться до трех-пяти дней на диалог, включая наслушивание и начитку. Точных цифр здесь, впрочем, быть не может – изучение иностранного языка является строго индивидуальным. В огромной степени это вдохновение, творчество, интуиция, а не точная наука. Поэтому не пугайтесь, если на первый и второй диалоги у вас уйдет по пятнадцать или шестнадцать дней на каждый. Поверьте мне – для вашего успешного овладения иностранным языком это не есть принципиально! Когда вы таким образом отработали двадцать пять-тридцать – больше тридцати начитывать не нужно – диалогов, то матрица готова к употреблению.
Вы в поте лица вашего вырастили пшеницу, намолотили зерна, смололи из него муку, полили водой и посолили. Теперь начинайте месить тесто, из которого вы испечете ваш хлеб. Это случится скоро, уже совсем скоро! А пока же засучите рукава и замешивайте, не покладая рук. Пока это еще не хлеб, но хлеб будет уже совсем скоро...
Замешивайте ваше матричное «тесто» – читайте матрицу в полный голос, начиная с первого диалога и кончая последним без остановок. Дочитав до последнего, возвращайтесь к первому и опять безостановочно опускайтесь к последнему. Не нужно это делать более трех-четырех часов за один, так сказать, присест, поскольку вы можете охрипнуть, и тогда матричное чтение придется по необходимости приостановить до восстановления голоса. Можно использовать, впрочем, специальные леденцы для смягчения горла. Такие леденцы достаточно эффективны.
Через некоторое время после начала такого матрично-медитативного чтения – двадцать, тридцать или сорок минут – у вас может появиться ощущение тепла в области щек и губ – признак того, что все идет должным образом. Продолжайте начитку полной матрицы месяц-два-три – после этого вы должны быть готовы к переходу на интенсивное чтение с минимальным использованием словаря.
Как же правильно считать «рабочие» дни, недели и месяцы? Спасибо, мой любезный собеседник, за весьма интересный вопрос!
Если вы послушали или почитали десять минут в день – это не день, согласно моим критериям. Если вы водрузили на свою буйную голову наушники на час, два или даже три, но смотрели при этом телевизор либо попросту спали – это не день. Вы должны быть открыты для иностранного языка или хотя бы должны пытаться быть открытым для него – с вашей стороны должны предприниматься абсолютно честные усилия. Вы обязаны быть честными перед самим собой и перед языком. Иностранный язык не терпит обмана. Это каждодневный экзамен, на котором невозможно воспользоваться шпаргалкой в рукаве, мой кристально честный собеседник, либо подсмотреть ответ у соседа!
Что касается времени, то я предлагаю следующую – весьма, впрочем, условную – формулу: