Москва Издательский Центр аноо «иэт»

49
Я.С. Турбовской
бытия, но и тех выборов и решений, которые принимали 
люди, стремясь к достижению каких-то целей. И степень 
взвешенности этих решений – по Гегелю – определялась 
не управленческой злонамеренностью, а, повторюсь, теми 
условиями и зависимостями, в которых они принимались. 
Историческая вынужденность, не являющаяся оправдани-
ем для принимаемых и в прошлом, и в настоящем решений, 
не считающихся со сколь угодно правильными советами и 
научно отстаиваемыми взглядами, не может не принимать-
ся в расчёт, когда заявляет о себе необходимость понять и 
объяснить, почему такое происходило и происходит. И при-
знание исторической вынужденности как, образно говоря, 
неких «удил», управляющих человеком и принимаемыми 
им решениями, позволяет не только понять и выявить в са-
мом обобщённом виде эту причинную обусловленность, но 
и проникнуть в суть явлений, отражаемую в категории «оп-
тимальность». И то множество существующих определений 
в действительности не являются результатом рефлексивной 
схоластической активности кабинетных учёных, а самым 
неопровержимым доказательством не только сложности, но 
и содержательной вариативности и изменяемости отражае-
мого в ней социального явления. 
И значит – любое существующее и вновь создаваемое 
формулировочное определение, с одной стороны, является 
неопровержимым доказательством возникшей потребности 
в семантическом постижении какого-то нового смыслового 
значения, с другой – столь же неопровержимым доказатель-
ством реально существующих возможностей его использо-
вания в нужных государству, обществу и личности целях. И 
если доказывается необходимость создания сколько-нибудь 
отличающейся формулировки, значит существующие тако-
го рода определения не отражают именно этой потребно-
сти. И суть возникшей проблемы не в отсутствии ещё одной 

---