Монография представляет собой исследование традиционной вышивки

кичик васа – щенятки. Считалось, что в 
основе этой ассоциации – щенячьи головки, 
которые, впрочем, были больше похожи на 
завитки хвостов (такие кольца также были 
характерны для ранних вышивок). Эта эво-
люция форм и названий дает возможность 
заметить, что утрата смысла древнего кос-
могонического мотива привела сначала к 
его десакрализации, а позже – появлению 
множества других названий, корреспонди-
рующихся с его новыми художественными 
трактовками. Например, расположенные 
друг за другом однотипные розетки в окру-
жении лиственного венка, образующие еди-
ную П-образную композицию на 
джойнама-
зах, стали пониматься рисовальщицами как 
мотив 
оташ-ароба (поезд), хотя понятно, 
что к поезду рисунок имеет лишь ассоциа-
тивное отношение (Сухарева, 2006, ил. 14).
Со временем венок все более «прораста-
ет» гибкими стеблями и уже трактуется как 
палак, или «завитки побега бахчевых куль-
тур» (Сухарева, 2006, с. 74) – древний со-
лярный медальон в окружении магического 
кольца астральных кружков-перлов, пройдя 
несколько кругов превращений, становит-
ся в восприятии рисовальщиц простым ар-
бузным усиком. В начале ХХ в. такого рода 
побеги были довольно изящны по рисунку, 
однако со временем они стали приобретать 
все более монументальную трактовку, утол-
щаться и заполнять практически все свобод-
ное поле вокруг медальонов. Тенденция к 
массивности лиственных побегов вокруг 
медальона-розетки была впоследствии под-
хвачена в Ургуте, где этот тип рисунка, прак-
тически оторвавшись от прототипа, стал од-
ним из ведущих.
Многочисленные трактовки и различные 
названия лиственного венка – проявление 
незаурядной творческой фантазии рисо-
вальщиц; вместе с тем в эволюции одного 
мотива – отражение специфики и динамики 
развития народного искусства. Старые сим-
волы теряли свое значение, превращались 
в профанные, обыденные, однако станови-
лись основой для появления новых форм, 
обеспечивая преемственность художествен-
ной традиции.
В целом цветочная розетка в лиственном 
венке стала одним из самых популярных мо-
тивов в самаркандской вышивке; изделия с 
такого рода узорами также можно отнести 
к типичным образцам, учитывая перекоди-
ровку семантики основного мотива.
Рассмотренная группа мотивов – круг лые 
фестончатые и зубчатые розетки, розетки и 
пальметты в лиственном круге, крестообраз-
ные мотивы 
чор-чирог – восходит к древней-
шему кругу автохтонных космологических 
и астральных мотивов, демонстрируя пре-
емственность тем и образов в художествен-
ной культуре Самарканда. Их устойчивость 
связана, очевидно, с неизменной ценностью 
основополагающих идей – продолжением 
жизни и ее защитой.
Появившиеся в самаркандской вышив-
ке узоры из практики профессиональных 
художников-орнаменталистов также при-
обретают новые названия – по ассоциации 
с различными бытовыми предметами. Так, 
цветочная пальметта может пониматься как 
кафгир (шумовка) или рафида (подушеч-
ка для сажания в 
тандир лепешек). Тонкие 
изогнутые ветви трактуются как 
гардани 
шутур – узор «шея верблюда». Популяр-
ный в Самарканде мотив удлиненного зуб-
чатого листа из цепи 
герати, как и в Буха-
ре, трактуется как изображение кухонного 
ножа 
корди ош. Однако генетическая связь 
мотива с лиственно-цветочным гератским 
прототипом несомненна. Обычный лист 
ничего не значил в представлении мастериц, 
стремящихся наделить свои рисунки апо-

---

77
к символике мотивов вышивки локальных центров
тропеическим значением, – так и возникло 
желание трактовать этот мотив как изобра-
жение ножа, который считался сильнейшим 
оберегом. Другой вариант трактовки –