Монография представляет собой исследование традиционной вышивки

албасты-бодом. Это наименова-
ние также раскрывает одну из интересных 
страничек доисламской обрядности. 
Алба-
сты – один из широко распространенных 
демонических образов у многих народов 
Средней Азии – ведьма, которая могла при-
нимать человеческий облик. Считалось, что 
она может показываться людям чаще всего 
в образе многогрудой женщины с длинны-
ми непокрытыми волосами, которые она 
расчесывает, сидя под ореховым деревом 
(Сухарева, 1975, с. 30). Было широко рас-
пространено поверье, что 
албасты особен-
но опасна роженицам и вообще женщинам 
в том возрасте, когда они могут родить по-
томство (Сухарева, 1975, с. 31). Почему же 
мотив 
албасты-бодом присутствует на го-
товившейся к свадьбе вышивке в качестве 
охранного магического круга?
Ольга Сухарева приводит данные самар-
кандских легенд, согласно которым 
албасты 
велит делать свои изображения и обещает не 
вредить тому, кто носит их при себе. Амулеты 
с антропоморфным изображением 
албасты 
действительно были в ходу у населения – как 
правило, ведьма изображалась с овальным 
туловищем, испещренным точками, кото рые 
олицетворяли тысячу и одну грудь, и чер-
точками, обозначавшими покрывающую ее 
тело шерсть (Сухарева, 1975, с. 32). В этой 
связи ученые сделали вывод, что в доислам-
ском прошлом ее изображение связывалось 
с иными, благодетельными функциями. Од-
новременно «подчеркнуто женский облик 
албасты и обнаруженное М.С. Андреевым 
поверье о необходимости ее присутствия, 
чтобы мог родиться ребенок, привели его к 
предположению, что «
албасты – это транс-
формировавшийся образ богини рождения, 
даже больше того – образ древней азиатской 
Венеры – Анахиты» (Сухарева, 1975, с. 32).
Таким образом, данные этнографии сви-
детельствуют о существовании многовеко-
вой традиции ношения защитных амулетов 
с антропоморфными изображениями богов, 
в частности Анахиты, «богини священных 
вод», подательницы плодородия. С при-
ходом ислама эта традиция сохранилась в 
кругу семейной обрядности, и хотя некогда 
благодетельная богиня доисламского про-
шлого вполне закономерно превратилась в 
демона, как и в случае с терракотовой пла-
стикой, народное сознание прочно хранило 
веру в ее защитную функцию.
Что касается вышивки, то наделение мо-
тива 
бодом дополнительным определением 
албасты усиливало его магические свойства 
(горечь миндаля здесь вполне корреспонди-
ровалось со злым характером ведьмы, в ко-
торую оборотилась зороастрийская богиня-
мать; при этом оба символа используются 
как обереги), а само изображение 
албасты-
бодомов, в виде бегущей по бордюру охран-
ной цепочки, гарантировало защиту моло-
дой женщины от возможных проблем при 
вынашивании и рождении ребенка. Одно-
временно связь мотива 
бодом с именем ал-
басты вновь корреспондирует его к кругу 
зороастрийских символов.
Возвращаясь к сельским вышивкам, отме-
тим, что часто в качестве фона основы у них 
используются шелковые ткани – 
шохи-абр 
(окрашенные в технике иката) – бордовые, 
фиолетовые, зеленые, желтые, компенсируя 
собственным пятнистым рисунком несколь-
ко примитивный узорный ряд вышивки. 
Весьма пестрые, удовлетворяющие тягу к 
яркости, эти вышивки отражают невзы-
скательный провинциальный вкус сельчан; 
вместе с тем невероятный контраст между 
абровыми разводами и вышитыми узорами 
придает им несомненное очарование.
Еще одна яркая особенность шахри-
сабзских вышивок – включение в орнамен-
тальный ряд изобразительных мотивов. Не-
большие по размерам 
офтоба (кувшины для 
омовения), петухи, удоды, гранаты и прочее 
на первый взгляд неразличимы среди изо-
билия цветочного декора, однако эта скры-
тость усиливает их магическую силу.

---

65
к символике мотивов вышивки локальных центров
Проблема вышивки 
«Шахрисабз, локаи»
Существует еще одна группа шахри-
сабзской вышивки, отличающаяся устойчи-
вым ти пом композиции и специфическими 
раститель ными мотивами. В зарубежной 
литературе, среди ученых, коллекционеров 
и дилеров она атрибутируется как «Шах-
рисабз, локаи» (Gibbon, Hale, 2007, с. 138, 
150). К ней относят в первую очередь 
сюзане 
на цветном фоне основы (фиолетовый, жел-
тый, зеленый), с ме даль онными композиция-
ми: медальон – зубчатый либо фестончатый, 
от которого по углам серединного поля рас-
ходятся крупные элементы – 
бодом; свобод-
ный фон поля декорирован оригинальными 
цветочными мотивами и побегами тонкой 
ветви, унизанной почками-бутонами. Бор-
дюр – широкий, с узором типа 
герати, либо 
с чередованием миндалевидных мотивов и 
розеток, в сочетании с весьма оригинальным 
растительно-цветочным мотивом нечеткой 
этиологии с шестью длинными загнутыми 
ланцетовидными лепестками, отходящими 
от мясистого основания. Некоторые 
сюзане 
данной группы декорированы исключитель-
но этим цветочным мотивом, расположен-
ным рядами на серединном поле и бордюре.
Эрбер Кристиан также ссылается на то, 
что вышивки локаев часто атрибутируются 
принадлежностью к Шахрисабзу, Самаркан-
ду, Карши, Кермине и Каттакургану (Erber 
Christian, 2011, с. 74). Джефф Спурр прово-
дит классификацию шахрисабзских 
сюзане, 
выделяя две основные группы. Первая, по 
версии автора, отражает «стандартный для 
данного региона тип с консервативным ди-
зайном по белому фону, вторая – имеет харак-
теристики, соотносящиеся с небольшими по 
формату вышивками степных локаев, включая 
пристрастия к активным художественным 
экспериментам» (Spurr, 2011, с. 14).