Microsoft Word К. р. Сирож doc

1.3. Лирико-драматические рассказы 
В середине 90-х гг. 19 столетия общий характер произведений Чехова 
постепенно меняется. «Бабье царство», «Скрипка Ротшильда», «Учитель 
словесности», «В усадьбе», «Три года», «Супруга», «Анна на шее», 
«Убийство» свидетельствуют, что интерес Чехова заметно перемещается в 
сторону художественного исследования социальных основ человеческого 
бытия. 
Первым в новой серии произведений является рассказ «Бабье царство». 
Этим произведением Чехов положил начало важной теме в русской 
литературе, которая станет потом одной из основных в творчестве 
М.Горького, - о простом человеке, попавшем «не на свою улицу». 
Жизнь Анны Акимовны оказалась полна превратностей. Она выросла в 
семье простого рабочего, который был, однако, единственным наследником 
своего брата – Ивана Ивановича, выбившегося в крупные предприниматели. 
Иван Иванович считал брата Акима легкомысленным человеком, не любил 
его, держал в черном теле – рабочим на заводе, на жалованье шестнадцать 
рублей в месяц. Но за три года до своей смерти приблизил к себе и проявил 
заботу о воспитании его дочери Анютки. Так Анюта оказалась на попечении 
учителей и гувернанток. Потом дядя умер, скончался и отец, и вот она 
владелица большого, миллионного дела, на котором занято до двух тысяч 
рабочих. 
Став миллионершей, Анна Акимовна не зазналась и не стала стыдиться 
своей прошлой жизни. Напротив, она вспоминает о ней с большой теплотой 
и любовью. Частенько ей кажется даже, что прошлая жизнь была лучше и 
интересней, и ей хочется «стирать, гладить, бегать в лавку и кабак, как это 
она делала каждый день, когда жила с матерью. Ей бы рабочей быть, а не 
хозяйкой! Ее большой дом с люстрами и картинами, лакей Мишенька во 
фраке и с бархатными усиками, благолепная Варварушка и льстивая 
Агафьюшка, и эти молодые люди обоего пола, которые почти каждый день 
приходят к ней просить денег … - как все это уже прискучило и чуждо ей». 

---

Анна Акимовна сохранила доброту и отзывчивость. Она с болью в 
душе думает о тяжких условиях работы на заводе, о том, что в бараках, где 
живут рабочие, «сырость, клопы, разврат, безначалие». Она с тревогой 
размышляет о судьбе предприятия, понимая, что хозяйка она плохая, 
неопытная, что директор завода не только грубиян, деспот, но и вор. Острое 
ощущение ответственности за «дело», за судьбы рабочих с их семьями и 
мысли об одиночестве сливаются воедино, и тогда Анна Акимовна понимает, 
что самым правильным было бы выйти замуж за такого же рабочего, каким 
был ее отец. Когда она встречается с Пименовым, одним из мастеров на 
заводе, то решает, что вышла бы за него замуж с радостью. 
Так на страницах рассказа возникает образ милой, отзывчивой, 
искренней в своем стремлении к добру и правде женщины – характер как 
будто вовсе не типичный для миллионерши и «эксплуататорши», как зовут, 
несмотря ни на что, Анну Акимовну в поселке. Но в том-то и дело, что все 
эти замечательные черты героини не имеют, как выясняется, никакого 
практического значения. С предельной убедительностью Чехов показывает, 
что Анна Акимовна по сути дела вовсе не хозяйка, а настоящая раба своего 
дела и что самые благие ее пожелания остаются всего лишь пожеланиями, 
живет же она и поступает в соответствии с той необходимостью, которая 
властно диктуется делом, ее положением владелицы миллионного состояния. 
Столь же бесславно кончаются и личные планы Анны Акимовны. 
Вечером праздничного дня внизу, на «бабьей половине» дома, она полушутя-
полусерьезно сказала, что готова выйти замуж за Пименова. Эта новость 
вызвала в доме горячие обсуждения, а через некоторое время своими 
впечатлениями по этому поводу с ней делился лакей Мишенька. «Я внизу 
был и слышал, как вы шутили насчет Пименова… - сказал он и прикрыл 
рукой смеющийся рот. – Посадить бы его давеча обедать с Виктором 
Николаевичем и с генералом, так он помер бы со страху. – У Мишеньки 
задрожали плечи от смеха. – Он и вилки, небось, держать не умеет». 
Лакейский смех, сам Мишенька, глупый, надутый, ничтожный малый, 

---

вызвали у Анны Акимовны неприятное чувство физической брезгливости, 
однако невольно она сама попробовала представить себе Пименова за столом 
с адвокатом и Крылиным. Получалась неутешительная и неприятная картина, 
и Анна Акимовна впервые ясно поняла, что все ее разговоры о браке с 
простым человеком – вздор, глупость и самодурство. 
Ложась в постель, Анна Акимовна подвела неутешительный итог 
своим стремлениям и мечтам. При этом «досаднее и глупее всего казалось ей 
то, что сегодняшние мечты насчет Пименова были честны, возвышенны, 
благородны, но в то же время она чувствовала, что Лысевич и даже Крылин 
для нее были ближе, чем Пименов и все рабочие, взятые вместе. Она думала 
теперь, что если бы можно было только что прожитый длинный день 
изобразить на картине, то все дурное и пошлое, как, например, обед, слова 
адвоката, игра в короли, было бы правдой, мечты же и разговоры о Пименове 
выделялись бы из целого как фальшивое место, как натяжка. И она думала 
также, что ей уже поздно мечтать о счастье, что все уже для нее погибло, и 
вернуться к той жизни, когда она спала с матерью под одним одеялом, или 
выдумать какую-нибудь новую, особенную жизнь уже невозможно». 
Помещик Рашевич из рассказа «В усадьбе» в разговоре с судебным 
следователем Мейером излагает свои сословные убеждения. Называя себя 
«неисправимым дарвинистом», он отстаивает благость социального 
неравенства. «Тем, что у человечества есть хорошего, мы обязаны именно 
природе, - уверяет он, - правильному естественно-историческому, 
целесообразному 
ходу 
вещей, 
старательно, 
в 
продолжение 
веков 
обособлявшему белую кость от черной. Да, батенька мой! Не чумазый же, не 
кухаркин сын дал нам литературу, науку, искусство, право, понятия о чести, 
долге…». Рашевич все больше и больше увлекается, и только тогда, когда он 
уже призывает всякому чумазому бросать «прямо в харю слова 
пренебрежения», выясняется, что его собеседник – мещанин, сын рабочего. 
Глубоко оскорбленный, Мейер уходит; между тем у Рашевича две дочери, и 

---

он был убежден, что следователь мог бы быть хорошим женихом для 
старшей из них. 
Эта трагикомедия сменяется в рассказе «Супруга» драмой врача 
Николая Евграфовича, сына деревенского попа, бурсака по воспитанию, 
попавшего в семью заправских хищников. На семейной фотографии 
запечатлены все они: «Тесть, бритый, пухлый, водяночный тайный советник, 
хитрый и жадный до денег, теща – полная дама с мелкими и хищными 
чертами, как у хорька, безумно любящая свою дочь и во всем помогающая 
ей; если бы дочь душила человека, то мать ни сказала бы ей ни слова, и 
только заслонила бы ее своим подолом. У Ольги Дмитриевны тоже мелкие и 
хищные черты лица, но более выразительные и смелые, чем у матери: это 
уже не хорек, а зверь покрупнее! А сам Николай Евграфович глядит на этой 
фотографии 
таким простаком. Добрым малым, человеком-рубахой; 
добродушная семинарская улыбка расплылась по его лицу, и он наивно 
верит, что эта компания хищников, в которую случайно втолкнула его 
судьба, даст ему и поэзию, и счастье, и все то, о чем он мечтал …». 
Фотография была сделана семь лет назад, сейчас же Николай Евграфович 
видит, что лучшие годы его жизни протекли как в аду, его хорошего 
заработка никогда не хватает, дома пошлая, кокоточная обстановка и уже нет 
здоровья. Товарищи-врачи сказали, что начинается чахотка. 
Иной вариант той же драмы – в рассказе «Анна на шее». Девушка из 
обедневшей учительской семьи, запуганная и робкая, попадает примерно в 
такие же условия, как и Николай Евграфович, и тоже гибнет, но по-другому – 
сама становится хищницей и безраздельно сливается с этим столь чуждым и 
страшным ей поначалу миром. «Она уже поняла, - пишет Чехов, - что она 
создана исключительно для этой шумной, блестящей, смеющейся жизни с 
музыкой, танцами, поклонниками, и давнишний страх ее перед силой, 
которая надвигается и грозит задавить, казался ей смешным». 
В рассказе «Крыжовник» - новая разновидность уже знакомой нам 
драмы. Незначительный чиновник казенной палаты, детство которого 

---

прошло в маленьком имении, томился в канцелярии и все мечтал опять 
попасть в деревню. Постепенно эта мечта получила новую форму – чиновник 
решил купить себе небольшую усадьбу где-нибудь на берегу озера или реки. 
Осуществлению этого желания он и посвятил всю свою жизнь. Ценой 
неслыханных жертв, сделок с совестью, женившись из-за денег и отправив 
вскоре нелюбимую жену на тот свет, он в конце концов приобрел имение, 
посадил в нем крыжовник, о котором так мечтал, и зажил помещиком. В день 
своих именин он служил среди деревни молебен, а потом ставил мужикам 
полведра водки. «Ах, эти ужасные полведра! – восклицает рассказчик Иван 
Иванович. – Сегодня толстый помещик тащит мужиков к земскому 
начальнику за потраву, а завтра, в торжественный день, ставит им полведра, а 
они пьют и кричат ура, и пьяные кланяются ему в ноги». 
Как видим, началось все с малого – с желания приобрести небольшое 
именьице, но уже путь к осуществлению этой цели, являющийся, с точки 
зрения общепринятой морали, путем к успеху и процветанию, оказался на 
деле стремительным скольжением человека по наклонной плоскости. 
Таким образом, отношение Чехова к вопросу о праве человека на 
счастье осталось тем же, что и в восьмидесятые годы. Но представление о 
счастье, о том, что является помехой истинному счастью, существенно 
изменилось. Чехов приходит к парадоксальному на первый взгляд отрицанию 
личного счастья, но это отрицание, как оказывается, означало не 
пренебрежение к радостям человеческого бытия, а борьбу против 
обывательской успокоенности, утверждение святости истинно человеческих 
чувств, усиление критики социального строя, новое, может быть наиболее 
неопровержимое, доказательство, что жить дальше так действительно 
невозможно, что нужна иная жизнь, когда человек мог бы наконец на 
просторе «проявить все свойства и особенности своего свободного духа».

---