В.О. Никишин. «С
ТОЯЩИЕ НА СТРАЖЕ ДЕРЖАВЫ
»...
269
Cass. LXXI. 3. 1). По-видимому, эти римские части обеспечивали не
только охрану самих монархов, но и контроль Рима за своими авгу-
стейшими клиентами. Впрочем, кое-какие вольности эти правители
всё же могли себе позволить. Например, когда в 35 г. Тиберий, про-
должавший борьбу с Артабаном III, послал крупные суммы денег
царям Иберии и Албании, чтобы они напали на парфян в Армении,
те уклонились от прямой военной акции, выбрав иной вариант: они
пропустили через свои владения полчища сарматов (Иосиф Флавий
называет их «скифами»), которые опустошили северные районы
Парфии (Tacit. Ann. VI. 33; Ios. Ant. Iud. XVIII. 4. 4).
Для того чтобы возникло подозрение в нелояльности, клиент-
ному правителю достаточно было совершить один неверный шаг,
небольшой промах, который был чреват для него весьма серьёзными
последствиями. В частности, вассальный царь обязательно должен
был получить из Рима утверждение при восшествии на престол; в
противном случае он рисковал навлечь на себя немилость императо-
ра. Так вышло с царём Набатеи Аретой IV (9 г. до н.э. – 40 г. н.э.),
который «забыл» уведомить Августа о своём воцарении, чем вызвал
гнев принцепса (Ios. Ant. Iud. XVI. 9. 4; 10. 9). Важно отметить сле-
дующее: с одной стороны, Рим был заинтересован в сильных вас-
сальных царствах, составлявших своего рода «щит» империи, более
или менее эффективно прикрывавший её от вражеских нашествий, с
другой — опасался чрезмерного усиления клиентных царей, которые
в определённой ситуации могли выступить против Рима
95
. Когда иу-
дейский царь Агриппа I (41–44 гг.), пользовавшийся исключитель-
ным расположением Клавдия, по собственной инициативе начал со-
оружение новых крепостных стен вокруг Иерусалима, наместник
Сирии Гай Вибий Марс оперативно уведомил об этом императора.
Как пишет Иосиф Флавий, Клавдий, «усмотрев в этом предприятии
некоторое опасное новшество, приказал Агриппе немедленно приос-
тановить постройку стен. Агриппа не считал возможным ослушать-
ся» (Ios. Ant. Iud. XIX. 7. 2. Ср.: Ios. Bell. Iud. II. 11. 6). В 42 г. в Ти-
вериаде состоялся съезд правителей ряда клиентных царств Востока.
Гостеприимный кров Агриппы I почтили своим присутствием Анти-
ох IV Коммагенский, «великий царь» Эмесы Сампсикерам II, пон-
тийский царь Полемон II, правитель Малой Армении Котис IV и
95
Braund D.C. 1984, 98.
Г
РАНИЦЫ ВЗАИМОПРОНИКНОВЕНИЯ
,
ПЕРЕХОДА И ПРЕОДОЛЕНИЯ
270
Ирод Халкидский (брат Агриппы I). Самого факта этой встречи ока-
залось достаточно, чтобы у бдительного Марса возникли подозрения
в нелояльности царственных клиентов императора. Наместник лич-
но отправился в Тивериаду, чтобы потребовать от гостей Агриппы
немедленно уехать восвояси (Ios. Ant. Iud. XIX. 8. 1). Этот случай
наглядно показывает степень самостоятельности вассальных царей
96
,
которых Тацит
97
называл «орудиями рабства» (instrumenta servitutis)
(Tacit. Agr. 14) или «подвластными царями» (inservientes reges)
(Tacit. Hist. II. 81).
При этом система клиентных царств сохранялась довольно дол-
го — видимо, до тех пор, пока вассальные цари более или менее эф-
фективно исполняли свои административные и военные функции. В
Риме, как правило, о клиентных царствах и их правителях вспоминали
тогда, когда в регионе начинались военные действия и нужно было
отстаивать интересы империи
98
. Впрочем, участием вассальных царей
в военных акциях римлян дело не ограничивалось. Важную роль в
повседневной жизни окраин империи играло также обеспечение гра-
жданского мира и правопорядка на местах. В первую очередь речь
идёт о борьбе с разбойниками (latrones) и пиратами (piratae).
Само понятие latrones довольно многозначное. Первоначально
латинское слово latro означало «наёмник» и только со временем ста-
ло означать «бандит»; всё дело было в негативном отношении рим-
лян к наёмникам, в которых они видели мародёров
99
. В современном
антиковедении разбойник (latro) рассматривается, с одной стороны,
как неотъемлемый и важный «компонент» социальной структуры
Рима, по выражению Т. Грюневальда, «средство (sic! — В.Н.) обще-
ственной и политической идентификации», а с другой — как «лите-
ратурный образ», с которым теснейшим образом было связано ро-
мантическое представление о «благородном разбойнике»
100
.
В сугубо юридическом смысле latrones — это участники вооружён-
ной шайки грабителей (Marc. Dig. 48. 19. 11. 2). В этой связи важно
отметить, что римляне применяли понятие latrocinium («вооружён-
96
Ранович А.Б. 1949, 133.
97
К примеру, только в сохранившихся книгах «Анналов» упоминается
до 30 клиентных царей. См.: Gowing A.M. 1990, 316.
98
Hekster O. 2010, 49 ff.
99
Grünewald Th. 2004, 5.
100
Grünewald Th. 2004, 12–13.
В.О. Никишин. «С
ТОЯЩИЕ НА СТРАЖЕ ДЕРЖАВЫ
»...
271
ный разбой») не только к промыслу «джентльменов удачи», но и к
необъявленной, в частности, партизанской войне. В «Дигестах»
Помпоний говорит: «“Hostes” hi sunt, qui nobis aut quibus nos publice
bellum decrevimus: ceteri “latrones” aut “praedones” sunt» (Pompon.
Dig. 50. 16. 118. Ср.: Ulpian. Dig. 49. 15. 24). Таким образом, выхо-
дит, что hostes — это враги Рима в «правильной», т.е. объявленной
по всем правилам, с соблюдением надлежащих обрядов и процедуры
войне, тогда как latrones суть враги Рима в «неправильной», т.е. не-
объявленной войне
101
.
В период Поздней республики (по крайней мере, до знаменитой
акции Гнея Помпея Магна в 67 г. до н.э.) пиратские шайки, базиро-
вавшиеся в Киликии (Strab. XIV. 5. 2; App. Mithr. 21), терроризиро-
вали Средиземноморье, получая сверхприбыли за счёт торговли
«живым товаром»
102
. Как же обстояло дело с разбоем (latrocinium)
после наступления pax Augusta? Такой официозный писатель, как
Веллей Патеркул сообщает на сей счёт: «Распространившись до вос-
точных и западных пределов, достигнув самого севера и юга, Авгу-
стов мир сохранил самые отдалённые уголки всего мира свободны-
ми от разбоя» (“Diffusa in orientis occidentisque tractus et quidquid
meridiano aut septentrione finitur, pax Augusta per omnis terrarium orbis
angulos a latrociniorum metu servat immunes”) (Vell. Pat. II. 126. 3).
Однако подобное заявление было не более чем пропагандистским
штампом, ибо многочисленные данные источников свидетельствуют
о «повсеместности разбоя» в Римской империи
103
. Никто не был за-
страхован от нападения грабителей (latrones, praedones, grassatores,
piratae), с которыми римские власти боролись без особого успеха
104
,
никто из жителей империи не чувствовал себя в безопасности, раз-
бойников боялись все
105
. Иногда удачливые атаманы разбойников
становились династами и даже получали жреческие должности, как,
например, Клеон, который благодаря щедрым пожалованиям снача-
ла Марка Антония, а затем и Августа сколотил себе небольшое кня-
жество в Мизии (Strab. XII. 8. 8–9).
101
Grünewald Th. 2004, 17.
102
Arslan M. 2003, 196 ff.
103
Shaw B.D. 1984, 9. См. также: Grünewald Th. 2004, 18 ff.
104
Grünewald Th. 2004, 31.
105
См.: Kneppe A. 1988, 165–176.
Г
РАНИЦЫ ВЗАИМОПРОНИКНОВЕНИЯ
,
ПЕРЕХОДА И ПРЕОДОЛЕНИЯ
272
Римляне считали пиратов врагами всего человечества, поэтому
по отношению к ним можно было не держать слова и не соблюдать
клятвы ( Cic. Off. III. 107). В период Принципата тема ликвидации
пиратства и, как следствие, безопасности мореплавания была важной
Do'stlaringiz bilan baham: |