Майк Беллафиоре Один хороший трейд

 
11 сентября 
В конце весны 2001-го года я потерял 36 тысяч, торгуя акцией CMRC. В то время я 
изучал технический анализ и использовал новые знания при покупке от уровней 
поддержки. Этот урок технического анализа оказался очень дорогим. После взрыва 
интернет-пузыря от уровней поддержки осталось одно название. Я допустил типичную 
для неискушенных любителей технического анализа ошибку. Неопытный трейдер 
упускает из виду, что формирование уровня поддержки на графике происходило на 
фоне определенного психологического настроя участников рынка. Если с тех пор 
атмосфера изменилась, не стоит и надеяться на то, что уровень поддержки окажется 
действенным. 
Несмотря на потери по акции CMRC, которые были далеко не единственными, я 
пришел к выводу о том, что необходимо взять перерыв. К лету было потеряно около 75 
тысяч - немалые деньги для меня. Впрочем, кое-что еще оставалось от плодов одной из 
величайших трейдинговых эр в истории, поэтому мы со Стивом решили отправиться в 
длительную поездку. Навыки обращения с короткими позициями остались 
недоработанными, но не было уже никаких сил продолжать работу на рынке; взрыв 
интернет-пузыря до предела истощил меня. Настала пора временно отойти от 
активного трейдинга и заняться гольфом. 
Стив и я путешествовали по стране и играли в гольф. Где мы только не побывали 
(Вегас, Палм-Спрингс, Санта-Моника, Портленд). Останавливались там, где нам 
заблагорассудится - в The Venetian, Mondrian Hotel, La Quinta (американские 
гостиничные бренды). Кушали мы все, что хотелось, активно изучая искусство поваров 
в ресторанах Nobu, Asia de Cuba, Sparks, Fore Street. Делали мы тоже все, что хотели 
(от подробностей, думаю, лучше воздержаться). Денег на все хватало. 
Программа-максимум на лето была - набрать 90 очков, и мне это удалось в 
гольф-клубе PGA West в Палм-Спрингс незадолго до нашего возвращения домой. 
На работу мне надо было выходить 11 сентября 2001-го года. Когда я поднялся из 
метро и оказался на улице, все вокруг уже было охвачено паникой. Подняв голову к 
небу, я увидел пламя и дым, валивший из башни Всемирного торгового центра. 
Я стал двигаться в направлении башен-близнецов, так как мне надо было добраться до 
нашего офиса на Broad Street. Почти фазу я увидел, как огромный самолет врезался во 

---

вторую башню. Я развернулся и помчался к South Street Seaport. Мои солнечные очки 
свалились с головы, но мне и в голову не пришло остановиться, чтобы поднять их с 
земли. Я не нуждался в объяснениях того, что происходило. 
Когда я мчался прочь, пытаясь ускользнуть от облака пыли, в голове промелькнуло 
несколько достаточно четких мыслей. Ни за что нельзя спускаться в подземку. Надо 
держаться подальше от Empire State Building. Не стоит пытаться связаться по сотовому 
телефону сети и без того перегружены. Надо быстрее выбираться в пригород! 
Добежав до Broadway, я стал идти в сторону Upper West Side, до которой было миль 
пять. Мне позвонил друг, я быстро ответил, что со мной все в порядке и отключил 
связь. Добравшись до 81-ой улицы, я зашел в кафе и заказал себе яичный белок, 
козлиный сыр, омлет со шпинатом и холодный чай с лаймом. Оказавшись свидетелем 
изменяющих течение истории событий, невольно запоминаешь все мельчайшие детали 
происходящего. У меня не было представления о том, как быть дальше. Хотелось 
просто держаться подальше от эпицентра происходящего. 
Рынки возобновили работу только через неделю - в понедельник 17 сентября. Это было 
настоящее чудо, которым мы обязаны в первую очередь усилиям тогдашнего 
президента Нью-Йоркской фондовой биржи, Дика Грассо. Пока Грассо и сотоварищи 
не спали ночами, пытаясь завести громоздкий и супер сложный биржевой механизм, 
вовсю муссировались слухи о повторных атаках. Говорили о возможности заражения 
воздуха в центре Манхэттена. 
«Стоит ли отправляться в офис?» - 
думали мы. 
Надеюсь, вы уже поняли, что по складу ума я аналитик. Если меня пошлют в 
супермаркет за батоном хлеба, мне понадобится минут пять на то, чтобы выбрать 
батон. Но решение вернуться в офис, было принято мгновенно. Большинство на 
Уолл-стрит думали так же. 
«Пошли они к черту» 
- этими словами можно выразить 
общий настрой среди моих коллег. Я возвращаюсь на работу. Мне не доводилось 
служить в армии, я не полицейский и не один из тех пожарных, кто вбегал в горящие 
здания. Меньшее, на что я был способен - вернуться в офис и тем самым доказать 
организаторам этого акта ненависти, что им не суждено победить. 
Первые несколько недель, выходя на улицу, мы надевали маски, так как воздух в 
районе Манхэттена был загрязнен. У здания биржи действовал контрольно-пропускной 
пункт, через который нужно было пройти по дороге на Broad Street. Военным надо 
было показать лицензию и справку о работе. У проверяющего мои документы парня с 
плеча свисала винтовка М-16. По району ходили патрули с собаками, 
натренированными на поиск взрывчатых веществ. Это была новая Уолл-стрит. 
Рынки были слабыми. Все трейды буквально вымучивались. Я не открывался надолго 
и занимался в основном скальпированием - не было никакой определенности в плане 
направления движения рынка. В любой момент можно было ожидать чего угодно.