Мулла Насреддин пришел в студию, чтобы сфотографироваться. Когда он сел, фотограф сказал:
- Сэр, пожалуйста, отбросьте на мгновение напряжение, тревогу и беспокойство, этот мертвый внешний вид, эту печаль. Потом вы можете вернуться в свое естественное состояние. Позвольте мне сделать фотографию, и можете возвращаться в естественное состояние.
Это неестественное состояние стало естественным. Тревога должна быть неестественным явлением, естественным должен быть покой. Можно понять, если беспокойство происходит в определенных ситуациях, однако это беспокойство не должно быть стилем жизни. Но тот, кто остается только в мире тревог, напряжений, мыслей, проблем, сложностей, планов на будущее, поражений, борьбы, соревнования, противостояния, ревности, зависти, жадности, желания, гнева, - постепенно он забудет, что бывают и мгновения радости.
Поэтому, если я дам тебе тень, отняв жар, эта тень будет неполной, потому что глубокий опыт тени случается лишь тогда, когда ты возвращаешься с жара, усталый и изнуренный. Если ты все время сидишь в тени, даже тень не принесет облегчения. Когда ты возвращаешься домой, усталый и изнуренный, даже хижина ощущается как дворец. Именно поэтому я говорю: не беги от мира. Да, попытайся создать тень медитации, чтобы, когда ты устаешь, ты мог погрузиться в медитацию. Когда ты возвращаешься, беспокойный и встревоженный, ты сможешь отдохнуть под крышей медитации.
Первое: я не отнял у тебя мир, я дал тебе нечто большее. Именно поэтому я часто говорю, что древние пророки учили не отречению, но глубокому наслаждению жизнью. Забудь обо всех остальных - я, несомненно, учу великому наслаждению. Я говорю, что Богом можно наслаждаться. Если ты наслаждаешься только миром, ты ничем не наслаждаешься; ты начал запутываться в грязи и мусоре. Ты поднимаешь камни и гальку, когда рядом есть бриллианты и изумруды. Ты продолжаешь пить воду из грязной реки, когда рядом течет чистый горный родник. Дело только в том, чтобы открыть глаза, протянуть руку, встать и немного пройтись, и ты найдешь источник кристально чистой воды. Ты сидел в грязных канавах и пил из них воду. Мир - это грязная канава, набитая людьми, и многие купаются в ней - в ней плавает грязь многих людей.
Медитация - как высокогорный водопад в Гималаях. Я не отнимаю у тебя твою грязную канаву, потому что отнимать ее бессмысленно. Если твоя привычка все пачкать не прекратится, ты сделаешь грязным и гималайский водопад. Пока ты не сделаешь его грязным, ты не поймешь, что из него стоит пить.
Человек шел по улице. Он упал и потерял сознание. Был жаркий полдень, солнце стояло в зените. Вокруг собралась толпа. Улица была в районе торговцев благовониями. Лавочнику стало жалко этого человека, и он прибежал с самым дорогим своим ароматом - потому что Аюрведа говорит, что, если бессознательность очень глубока и человек не может из нее выйти, если его встряхнуть, - он очнется, если вдохнет очень сильный запах. Он принес сильный запах, очень ценный, капля которого стоила тысячу рупий, и поднес его к носу человека. Человек пошевелился, но не пришел в сознание. Вместо этого, казалось, он стал проявлять признаки сильного беспокойства.
Вокруг собралась толпа. Кто-то сказал:
- Подождите, так вы его убьете. Я его знаю. Подождите! Этот аромат ему ничем не поможет.
Возле потерявшего сознание лежала корзина с грязным куском ткани. Этот человек попросил воды, разбрызгал ее по грязной корзине и поднес к лицу пострадавшего. Человек глубоко вдохнул и пришел в сознание. Он был рыбаком, который возвращался домой с рынка, где продавал рыбу; его корзина пахла рыбой. Это был единственный запах в его жизни, который он воспринимал как аромат. Это был его любимый запах, он был ему знаком.
Он встал и сказал:
- Брат, если бы тебя здесь не было, эти люди убили бы меня! Не знаю, сколько я был в лапах этих негодяев. Они заставляли меня вдыхать такие отвратительные запахи, что все мое существо содрогалось. Я хотел закричать, но не мог. Я не мог издать ни звука. Я хотел сделать жест руками, но не мог, потому что был без сознания. Эти негодяи подносили к моему носу странные запахи. Как хорошо, что ты пришел и дал мне понюхать рыбу, и я пришел в себя.
Если ты бежишь от мира, пока еще незрел, пить из гималайских источников будет невозможно, если только сначала ты не сделаешь их грязными.
Я не отнимаю у тебя мир, я не отделяю тебя от него. Напротив, мое усилие здесь в том, чтобы подвести гималайский поток в мир, туда, где находишься ты. И ты должен уметь различать - это грязная канализация, а это - чистый поток. И такой выбор должен делаться не из жадности, но из понимания, из знания. Медленно, постепенно ты разовьешь вкус и начнешь распознавать чистую воду. Ты начнешь наслаждаться ароматом. Ты научишься узнавать тухлые запахи канав. Поэтому не говори: "Такие люди, как я, которые стали санньясинами , не пройдя через свет и тьму, взлеты и падения жизни, - что будет с нами?" Было бы правильнее спросить: "Что бы было, если бы мы не стали санньясинами ?"
Я за то, чтобы испытать все. Я за то, чтобы пережить все опыты, настолько, что, даже если в уме возникает желание сделать что-то неправильное, сделай это. Тебе придется страдать от последствий, от этого я не могу тебя спасти. Если хочешь злиться - злись. Если хочешь двигаться в секс - двигайся в секс. Если хочешь быть жадным - будь жадным, - от последствий придется страдать тебе. Ты не можешь этого избежать, тебе придется страдать. Но если есть желание потакать - потакай, потому что, если ты этого не сделаешь, семя желания останется в тебе, и это будет привлекать тебя снова и снова. Непрожитые желания хуже прожитых. Все, что не прожито, имеет более сильную хватку, чем прожитое. Когда ты пережил, познал и понял, ты свободен от этого.
Поэтому узнай мир правильно. Спешить некуда. Познай рыночную площадь правильно, чтобы в тот день, когда ты повернешься к ней спиной, ты даже не вспоминал о ней, чтобы не было желания оглядываться назад. Не должно быть желания оглянуться даже раз, с этим должно быть полностью покончено. Это достижение не происходит волевым решением. Это достижение случается в глубоком опыте, познании. Такое понимание осеняет тебя, только когда ты это прожил. Потому что однажды ты подумаешь: "Что ценного во всем этом мусоре?" - и не потому, что я это говорю, не потому, что это говорит Сахаджо или Кабир, Веды или Упанишады. Ты узнаешь это; эти Упанишады возникнут в тебе. Эти Веды будут твоими собственными Ведами. Ты узнаешь, что все это тщетно. Ты видел жизнь, ты испробовал ее со всех сторон и не нашел ничего, кроме страдания, яда. В тот день яд выпадет у тебя из рук. В тот день твоя санньяса будет результатом опыта мира, не отречением от него. В тот день твоя санньяса будет не против мира. Прежде этого санньяса останется противостоящей миру, как бы я ни объяснял. Ты чувствуешь, что делаешь что-то другое. В тот день, когда ты узнаешь, что мир исчез и исчезла санньяса , в тот день, когда со всей двойственностью будет покончено, только в тот день случится настоящая санньяса . Тогда ты выйдешь за пределы обоих. Тогда ты испытаешь на опыте, что и жар, и тень принадлежат одному и тому же солнцу. Тогда ты узнаешь, что и мир, и санньяса - это игры ума, одного и того же эго. В этот день ты освободишься от них обоих.
Человек, который свободен от мира, свободен и от санньясы . Это покажется тебе несколько трудным для понимания, потому что не соответствует математике и логике. Ты думаешь, что санньясин - это тот, кто отрекся от мира. Если ты спросишь меня, я скажу, что для того, кто отбросил мир, отброшена и санньяса . Точно так же, когда проходит болезнь, ты отбрасываешь лекарство. Если болезнь прошла, а ты продолжаешь носить с собой лекарство, люди назовут тебя сумасшедшим.
Ты скажешь:
- Болезнь прошла, у меня больше нет туберкулеза, но я буду носить с собой эти лекарства в бутылочках. Я собрал все рецепты и сделал из них священное писание в бархатном переплете и с золотой лентой. Теперь я буду носить его с собой. Я сохраню бутылочки и рентгеновские снимки, хотя болезнь и прошла.
Мир прошел, а ты все еще носишь с собой санньясу ? Ты что, сумасшедший? Если ты встретишь такого сумасшедшего, скажешь ли ты, что болезнь прошла? Теперь он стал жертвой худшей болезни. Туберкулез был и то лучше - по крайней мере, он был излечим. Кто теперь излечит эту болезнь? Эти снимки и рецепты, эта одержимость рецептами и бутылочками - пустыми, полными, полупустыми старыми бутылочками - кто теперь освободит тебя от них? От них нет лекарства ни в одной медицинской книге.
Но, к счастью, этого не происходит. Когда болезнь излечена, ты прекращаешь принимать лекарство. В тот день, когда болезнь проходит, ты выбрасываешь лекарства в окно.
Do'stlaringiz bilan baham: |