Лингвистическое наследие А. А. Шахматова

ризный ребенок’ (рус. брян. телепа_́ть ‘слегка шевелить, качать что-л.
(о ветре)’ ~ пск., твер. те_́лепень ‘ребенок, который любит, чтобы его качали на руках’), ‘бить’ → ‘удар’ (рус. волог. телепа_́ться ‘бить друг друга, драться’, укр. диал. теле_́пнути ‘ударить; выпить’ ~ рус. пск., твер. те_́лепе_́нь ‘шлепок, удар’).
Но не является установленным фактом, что значения первой
группы обязательно производны от ‘ударить’ (и далее — ‘выпить’, ср. рус. разг. врезать перен. ‘то же’), ‘жадно есть’, ‘трясти’, ‘болтать(ся)’ ‘говорить глупости’, ‘медленно, тяжело идти’². Объективна лишь ве- роятность ассоциативного сближения, напр., семем ‘дурак’, ‘болтун’ с ‘увалень’ и установление логической связи между теле_́пати ‘идти
медленно’ и те_́лепе_́нь ‘увалень’ на основе их материальной близости,
что в итоге могло привести к сращиванию всех единиц двух разных
этимологических гнезд.

5. Роль А. А. Шахматова в развитии лингвистического источниковедения

Сборник статей «Лингвистическое источниковедение» был опубликован в 1963 г. С этого времени начинается отсчёт этой новой ветви языкознания. Однако теоретические основы этой науки увидели свет в следующем 1964 году, когда С. И. Котков опубликовал статью «О предмете лингвистического источниковедения» в сборнике «Источниковедение и история русского языка» (М.: Наука. С. 3–13). Здесь он обосновал предмет, основные категории этой науки и её метод. В 1980 г. вышла его книга с названием «Лингвистическое источниковедение и история русского языка», в которой автор уточнил терминологию лингвистического источниковедения и предложил изучение наших рукописных сокровищ проводить, объединяя памятники письменности в серии на основе их лингвистических характеристик.

Первые шаги тогда же были сделаны: были описаны десятни, поручные записи, явочные челобитные, кабальные, отказные, ужинные, умолотные и посевные книги, бортные писцовые, таможенные и прихо- дорасходные книги. Начато изучение ревизских сказок XVIII в. Даль- нейшего развития это направление в лингвистике пока не получило.
Однако работа в историческом «Словаре русского языка XI–XVII вв.» выдвинула свои вопросы к лингвистическому источниковедению, которое способствовало их решению на основе присущих ему категорий.
По мере продвижения к концу алфавита по материалам Картотеки ДРС всё чаще стали встречаться слова, которые, как оказывалось в про- цессе исследования, никогда не существовали в языке. Они возникали вследствие определённого отношения к первичным источникам — руко- писям. В нашей монографии «Слово и его источники» эти слова названы псевдогапаксами и приведён список их.
Однако словом псевдогапакс назвал это явление в статье 2003 г. А. Б. Страхов. Он применил этот термин к встреченному в «Материалах для словаря древнерусского языка» И. И. Срезневского слову “гаснь (отъ гадати): Елико при гаснехъ родъ исполиньскии. Гр. Наз. XIV в.” (Срз. I, 510). “Псевдогапакс гаснь, — пишет А. Б. Страхов, — не попал ни в Древнерусский словарь XI–XIV вв., ни в Словарь русского языка XI– XVII вв., зато чтение и этимология Срезневского были приняты соста- вителями ЭССЯ [6, 105]: Из *gad-snь? Ср. *gadati (см.).”. Доказывая, что там должно быть слово баснь, А. Б. Страхов про- должает: “В Слове о нищелюбии (De pauperum amore) Григория Назианзина, из перевода которого взят этот фрагмент, сказано следующее:
Увлечение лингвистов однократно фиксируемыми формами известно, и доверие к ним достойно решительного осуждения. На гапаксах (само- го сомнительного свойства) в славистике и русистике зиждятся целые теории” [ibid.]. Знаменательно возникновение у разных исследовате- лей сходного термина, применяемого к одному и тому же языковому явлению. Слова эти названы псевдогапаксами: гапакс — слово упот- ребленное один раз, псевдо — ложный, мнимый
Большинство последующих изданий летописей и других памятни ков было ориентировано на подготовку материалов для создания истории России. О передаче в издании исторических особенностей русского языка задумался первым К. Ф. Калайдович, изучивший текст первого тома «Собрания государственных грамот и договоров» (1813 г.) и обнаруживший в нём много погрешностей против рукописей. Второй том в 1819 г. был издан с соблюдением всех особенностей древнего языка под наблюдением контркорректора К. Ф. Калайдовича. В третьем томе отражение трудностей древнего языка было запрещено как неуместное. По- этому К. Ф. Калайдович предложил правила издания текст из пяти пунк- тов (они в его архиве), которые в основе своей сохранились до сих пор для публикации источников по истории.
В 1773–1775 и в 1789–1791 годах в качестве источников по истории России были изданы 22 тома «Древней Российской Вивлиофики» Н.И. Новиковым. В двух изданиях были опубликованы те новгородские грамоты, которые в 1886 г. переиздал А. А. Шахматов. Но Н. И. Новиков в обоих изданиях приводит краткий пересказ их содержания. Помещаем тексты первых двух грамот из «Древней Российской Вивлиофики» 1773 г.: “Сия грамота писана от епископа новгородского, от посадника и от всех старейших. В ней они требуют, что- бы князь Ярослав Ярославич учинил присягу сохранить их прежние права: исправил бы учиненные оных нарушения братом его Александром, и возвратил бы взятые им данные грамоты отцом его Ярославом. Входя в некоторую подробность своих прав, описывают, где он может подати собирать и какие, которые земли и городы принадлежат к Но- вугороду, кои должны сими правами пользоваться; как ему суд и рас- праву производить; когда может в некоторые области Новгородские ездить, как может торговать на Немецком дворе; и заключают, чтобы не гневался и не мстил их епископу, посаднику и другим новгородцам; и какие права их купцы имеют в Суздальской земле”.
С тем же названием даётся грамота № 3: “Так же, как и в прежних требуют, чтобы сей князь учинил при послах их присягу в сохранении их прав, и чтоб без посадника волостей их не раздавал; также описыва- ют принадлежащие страны Новугороду, чтоб ему самому ни другим окроме новгородцев никаким образом земель себе в Новгородских об- ластях не приобретать; предписуют время, когда судьям для суда и расправы ездить, и требуют возвращения земель, которые брат его князь Александр у Новгорода захватил” .
А. А. Шахматовым эти грамоты изданы полностью и с соответствующими примечаниями. В первом же томе «Собрания государственных грамот и договоров», вышедшем в Москве в 1813 г., 20 новго- родских грамот напечатаны по орфографии XIX в. без примечаний. Это издание, как авторитетное, А. А. Шахматов использует для срав- нения в своей публикации.
Издание новгородских грамот XIII в. А. А. Шахматовым является одним из этапов на пути формирования промежуточных источников рус- ского языка, которое хотя ещё и робко, но уже отражает особенности древнего языка и сопровождается палеографическими и языковыми при- мечаниями. Получилось не совсем еще лингвистическое издание: в нем (как у историков) есть Указатель географический и Указатель личных имен, но нет указателя слов, важного для языковедов.
А. А. Шахматов считал, что историю языка нужно изучать как по говорам, так и по рукописным источникам. “История языка осно- вывается главным образом на данных современного живого языка в его говорах, ибо сравнительное изучение современных говоров ведёт к восстановлению общего для этих говоров языкового основа- ния и даёт, таким образом, прочный и надёжный материал для заклю- чений о составе языка в более отдалённые эпохи и о процессах, по ко- торым шло его изменение Но, — продолжал он, — история языка получает яркое освещение и со стороны письменных памятников. Наша письменность восходит к XI веку; анализ памятников письмен- ности XI–XIX века даёт весьма ценные, иногда непререкаемые данные о наличности тех или иных звуковых явлений в указанных хронологи- ческих пределах”