|
2.2. Петр I в поэме «Медный всадник» А.С. Пушкина
Император Петр I является центральным героем поэмы «Медный всадник» Пушкина. Если присмотреться к характеристике двух героев «медного всадника», станет явным, что Пушкин стремился всеми средствами сделать одного из них -Петра- сколько возможно более «великим», а другого- Евгения-сколько возможно более «малым», «ничтожным».
«Великий Петр», по замыслу поэта, должен был стать олицетворением мощи самодержавия в ее крайнем проявлений; «бедный Евгений» - воплощением крайнего бессилия обособленной, незначительной личности.
Петр великий принадлежал к числу любимейших героев Пушкина. Пушкин внимательно изучал Петра, много о нем думал, посвящал ему восторженный строфы, вводил его как действующее лицо в целые эпопеи, в конце жизни начал работать над обширной «Историей Петра Великого». Во всех этих изысканиях Петр представлялся Пушкину существом исключительным, как бы превышающим человеческие размеры.
Однако Пушкин всегда видел в Петре и крайнее проявление самовластия, граничащее с деспотизмом. В «Медном всаднике» те же черты мощи и самовластия в образе Петра доведены до последних пределов.
Открывается повесть образом властелина, который в суровой пустыне задумывает свою борьбу со стихиями и с людьми. Он хочет безлюдный край обратить в «красу и диво полнощных стран», из топи болот воздвигнуть пышную столицу и в то же время для своего полуазиатского народа «в Европу прорубить окно». В первых стихах нет даже имени Петра, сказано просто:
На берегу пустынных волн //Стоял
Он, дум великих полн.
Но Пушкин чувствовал, что исторический Петр, как ни преувеличивать его обаяние, все же останется только человеком. И вот, чтобы сделать своего героя чистым воплощением самодержавной мощи, чтобы и во внешнем отличить его ото всех людей, Пушкин переносит действие своей повести на сто лет вперед... и заменяет самого Петра- его изваяниям, его идеальным образом.
Во «Вступлений» Пушкин воспевает гений Петра, сумевшего поднять народ на подвиг возведения великолепного города. Не случайно, не называя имени Петра, Пушкин выделяет местоимение «он» курсивом, тем самым приравнивая Петра к богу, его имя оказывается священным. Петр- создатель города, поднявшегося «из тьмы лесов, из топи блат». Петербург с его широкой Невой и чугунными оградами, с «пирушками холостыми» и «воинственной живостью» - памятник Петру- создателю. Величие Петра подчеркивается блестящей реализацией его смелых планов:
...юный град
Полнощных стран краса и диво
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознесся пышно, горделиво.
...корабли
Толпой со всех концов земли
К богатой пристани стремятся.
И Пушкин любит творение Петра, любит Петербург со всеми его противоречиями. Не случайно во «Вступлении» пять раз повторяется слово «люблю». Сам Петр представляется Пушкину величайшим, гениальнейшим русским деятелем. Но в то же время Пушкин в «Медный всадник» в лице Петра показывает страшный, античеловеческий лик самодержавной власти. Бронзовый Петр в пушкинской поэме- символ государственной воли, энергии власти. Но творение Петра- чудо, сотворенное не для человека. «Окно в Европу» прорубил самодержец. Будущий Петербург мыслился им как город-государство, символ самодержавной власти, отчужденной от народа. Петр создал холодный город, неуютный для русского человека. Он тесен, что нередко подчеркивает Пушкин в своих строках:
По оживленным берегам
Громады стройные теснятся...
...Теснился кучами народ.
Город, созданный народом, превращен Петром в столицу Российской империи, он стал чужим людям. Простой человек, такой, как Евгений, в нем лишь «челобитчик» Петербург «душит людей», иссушает их души.
В кульминационном эпизоде поэмы, в сцене погони, «кумир на бронзовом коне» превращается во Всадника Медного. За Евгением скачет «механическое» существо, ставшее воплощением власти, карающей даже за робкую угрозу и напоминание о возмездии.
Для Пушкина были одинаково достоверны и деяния Петра Великого, и страдания бедного Евгения. Ему был близок мир Петра, была понятна и дорога его мечта- «ногою твердой стать при море». Он видел, как перед Петром, «мощным властителем судьбы», смирилась «побежденная стихия».
Но при этом Пушкин сознавал, какая дорогая цена была заплачена за это торжество, какой ценой был куплен стройный вид военной столицы. Поэтому в его поэме есть истинная глубина, высокая человечность и суровая правда. Так почему Евгений так тянется к Петру? И почему они как бы связаны друг с другом? Медный всадник скачет за ним «по потрясенной мостовой»...
Было бы странно, если бы события начала века не отразились в поэме Пушкина, наполненной думами об истории и современности. Герцен говорил, что декабристы были продолжателями дела Петра Великого даже и тогда, когда они выступали против абсолютизма,- они логически развивали идеи, заложенные в его реформах. Трагедия заключалось в том, что Петр вызвал к жизни мечты декабристов, но основанная им империя подавила и развеяла их восстание.
И, зубы стиснув, пальцы сжав,
Как обуянный силой черной,
«Добро, строитель чудотворный!» -
Шепнул он...
И вот тогда дрогнуло лицо грозного царя, взглянувшего со страшной высоты на бедного Евгения.
Многолетнее занятие историей Петра помогло Пушкину понять и отразить в «Медном всаднике» подлинную сложность политики этого самодержца. Бесспорно, Петр был великим монархом, потому что сделал много нужного и важного для России, потом сто понял потребности ее развития. Но при этом Петр оставался самодержцем, власть которого была антинародной.
Do'stlaringiz bilan baham: |
