Курсовая работа Жанрово-композиционное своеобразие «Хожения за три моря» Афанасия Никитина

Глава 2. Сюжетно-композиционные особенности «Хожения за три

моря»

1. Своеобразие сюжета в «Хожении за три моря» Афанасия

Никитина
Поскольку сюжет «Хожения» имеет ряд характерных особенностей, остановимся на нём подробнее.
В «Хожении» Афанасий Никитин описывает детали своего путешествия в Индию. Оно продлилось шесть лет (путешественник упоминает, что встречал Пасху за пределами Руси шесть раз), в самой же Индии Афанасий пробыл почти три года. По различным датировкам, путешествие началось в 1466(1468) г. и закончилось в 1472(1474) г. В Софийской II летописи, где помещён один из списков «Хождения», летописец отмечает, что к нему рукопись Афанасия попала в 1475 г.
Маршрут путешествия Афанасия Никитина проходил сначала по Волге до Астрахани, затем по Каспийскому морю до Дербента и Шемахи, далее через Хорасан и Персидский залив к Йемену, после же по Индийскому океану – к западному побережью Индии.
Никитин предпринял торговое путешествие в Шемаху, когда получил известие о том, что туда отправляется русское посольство во главе с Василием Папиным; при себе он имел грамоту великого князя тверского Михаила Борисовича. Снарядив суда и добравшись до Астрахани, он встречается с трудностями: астраханцы захватили одно из судов, на котором были личные вещи Афанасия, и взяли в плен его товарищей; другое судно русских купцов терпит кораблекрушение, а бывшие на нём также попадают в плен. Самому Афанасию удается спастись на судне шемахинского посла Хасан-бека. По приезде в Шемаху через Хасан-бека и русского посла Папина Афанасий просит ширваншаха об освобождении пленных русских; но, поскольку у него не было средств для возвращения на родину вместе с ними (а возвращение без денег и товара могло привести к долговой кабале), он решает отправиться дальше на юг к Персидскому заливу и далее в Индию.
Путешествие по Персии, скорее всего, не было для Афанасия первым, поэтому в своих записях маршрут от Баку до Камбея, первого индийского города на своём пути, он описывает сжато и сухо, лишь перечисляя населённые пункты.
Описание самой Индии начинается с города Чаула. Афанасий видит индийцев: «детей у нихъ много, а мужы и жены всѣ черны; язъ хожу куды, ино за мною людей много, дивятся бѣлому человѣку. А князь их — фота на головѣ, а другаа на бедрах […] а всѣ [прочие] нагы, да босы»¹. Такая бедность коренных индусов резко контрастирует с пышностью ханского двора в Джуннаре; по словам Афанасия, Асад-хан «езди на людех», хотя «слоновъ у него и коний много добрых», которых ему привозят из Арабских, Чагатайских и Туркменских земель².
Афанасий Никитин обращает внимание на быт индийцев, рассказывает о их рационе – «вино же у нихъ чинять в великых орѣсех кози гундустаньскаа; а брагу чинят въ татну, кони кормятъ нохотом, да варятъ кичирисъ с сахаромъ да кормятъ кони, да с масломъ, порану же дають шѣшени»; отмечает также, что коней в Индию привозят из-за моря, а сельскохозяйственные работы индийцы выполняют при помощи быков.
В Индию Афанасий вёз с собой коня из Персии, чтоб выгодно продать его. Этого коня и отнял Асад-хан, узнав, что путешественник христианин, и поставил ему условие: «а не станешь в вѣру нашу в Махмет дени, и жерепца возму и тысячю золотыхъ на главѣ твоей возму». Коня удалось вернуть благодаря заступничеству казначея Махмуда, который попросил хана не склонять Афанасия к обращению в иную веру. Путешественник с горькой иронией восклицает, обращаясь к русским читателям: «братья русьстіи християне, кто хочетъ поити в Ындѣйскую землю, и ты остави вѣру свою на Руси, да въскликну Махмета, да поиди в Густаньскую землю»³.

Поскольку в Джуннаре товаров, которые могли бы в дальнейшем заинтересовать русских торговцев, Афанасий не обнаружил, то он отправляется далее – в «главный город» Бидар. Однако и в Бидаре «для Русской земли товара нет», более того, Афанасия удручает безнравственность его обитателей: «все злодеи, а женки все бесстыдные; повсюду знахарство, воровство, ложь и зелье, которым морят господарей»¹. В окрестностях Бидара находится место захоронения шейха Аладина – Аланд, в день памяти которого бывает большая ярмарка. Отправляясь туда,

Афанасий повествует о местных поверьях: о птице «гукук», испускающей огонь изо рта, и «князе обезьянском», который имеет свою «рать».
Но более всего Никитина интересуют вопросы веры – он расспрашивает коренное население об их религиозных воззрениях, на что они отвечают: «вѣруем въ Адама», а в отношении статуй божеств говорят «то есть Адамъ и род его весь». Индийцы не скрывают от Афанасия своих обрядов и своего быта, когда узнают, что он христианин; они показывают ему свой религиозный праздник в Парвате (по всей видимости, поклонение Шиве), который Афанасий детально описывает.
Вообще же путешественника поражает, что «вѣръ въ Индѣи всѣх 80 и 4 вѣры… а вѣра с вѣрою ни пиеть, ни ястъ, ни женится»². Он тоскует по родине, особенно его тяготит невозможность соблюдения привычных для него православных религиозных обрядов – он лишён возможности вычислить дни христианских праздников, поэтому вынужден отмечать Пасху в день мусульманского «байрама». Подобные эмоциональные лирические отступления Афанасий часто фиксирует на персидском и тюркском языке, употребляя обращение к Богу в свойственной скорее исламу, нежели христианству, формулировке, к примеру «олло худо, олло акъ, олло ты, олло акъберъ, олло рагымъ, олло керимъ, олло рагымелъло, олло каримелло, танъ танъгрысень, худосеньсень»³.
Далее в «Хожении» идёт описание ряда торговых городов на побережье Индийского океана - Камбея, Дабхола, Кожикоде, Цейлона, Шабата и др. При перечислении товаров, которыми торгуют в этих городах, Афанасий чаще всего отмечает драгоценные камни и, особенно, пряности («перецъ, да зеньзебиль, да цвѣт, да мошкатъ, да калафуръ, да корица, да гвозникы, да пряное коренье, да адрякъ…»¹).
В связи с этим исследователь А.Г. Бобров высказывает предположение, что путешественник имел целью найти в Индии источник пряностей для совершения православного обряда мироварения: описанный Афанасием
«ассортимент» восточного рынка специй практически полностью соответствует списку ингредиентов, необходимых для изготовления мира. Данный обряд сохранялся в тайне от непосвящённых, более того, по церковным правилам его мог совершать только верховный представитель духовенства. Проведение обряда мироварения на Руси стало возможным лишь после падения Византии (откуда до этого привозили священный состав) и установления вследствие этого независимой церковной иерархии. Сопоставление списка пряностей в «Хожении» и текста чина мироварения 1500 г., по словам А.Г. Боброва, может говорить о знакомстве автора рукописи с текстом заметок Афанасия².
Далее в «Хожении» автор даёт описание торжественного выхода бидарского султана. Правителя сопровождают сотни воинов в парадных доспехах, музыканты, слоны. Опять же, на контрасте с вышитыми золотом и драгоценными камнями одеждами султана и его вельмож, которых несут на носилках десятки людей, стоит изображение простых людей, которые «нагы всѣ».
Описывая климат Индии, Афанасий сравнивает его с климатом других восточных стран, где ему, скорее всего, довелось побывать: он упоминает Хорасан, Бахрейн, Египет, Аравию, Сирию, Грузию и др. Завершается этот
рассказ восклицанием на тюркском языке, в котором автор восхваляет Русь и одновременно сетует на то, что «князья земли Русской не живут друг с другом как братья… мало в ней справедливости»¹.
Междоусобная война идёт и в Индии. Афанасий становится свидетелем столкновения мусульманского султана Бидара с индуистским правителем Виджаянагарского княжества. Несмотря на военное превосходство, хорасанцам-захватчикам не удаётся одержать верх над коренным населением, которое отстаивает Виджаянагар. Нестабильная политическая обстановка в Индии и прилегающих странах останавливает путешественника от попыток возвращения на родину. Только через некоторое время Афанасий решается «на Русь идти» окольными путями через Эфиопию.
Маршрут обратного путешествия описывается Афанасием сжато, по большому счёту это перечисление населённых пунктов, через которые пролегает его путь, и фиксация расстояний между ними. После Эфиопии и Аравийского побережья Красного моря Никитин прошёл по территории современного Азербайджана к Чёрному морю, пересёк его и после ряда злоключений прибыл в Кафу, где и оканчивается его путешествие.
При внимательном рассмотрении сюжета «Хожения» можно сказать, что он имеет отличия от канонического сюжета паломнических хождений. Это обусловлено, во-первых, характером самого путешествия (светского, торгового), во-вторых – переосмыслением Афанасием Никитиным средневекового принципа целостности изображения, о котором Д.С. Лихачёв применительно к жанру хождения пишет следующее: «если рассказывается… о «хождении» в Святую землю, …то рассказ также начинается с самого зарождения события и заканчивается его концом: начало события есть и начало рассказа, конец события – конец повествования. Если в
«хождении» ничего не говорится о сборах в путешествие или о всех перипетиях пути, то только потому, что все это считалось недостойным
внимания»¹. Именно так описывает своё путешествие игумен Даниил: бытовые детали практически не изображаются, повествование заканчивается на описании празднования Пасхи у Гроба Господня; никаких сведений об обратном пути автор не даёт.
У Афанасия же, напротив, описанию деталей путешествия отводится большое внимание; кроме того, автор постоянно даёт оценку увиденному, и, что самое важное – фиксирует свои внутренние переживания, в том числе и в довольно оригинальной «зашифрованной» форме. Маршрут своего путешествия Афанасий даёт обстоятельно, повествуя о всех (в том числе и промежуточных) населённых пунктах как при путешествии в Индию, так и при возвращении на Русь.
Подобная документальность и точность изложения характерна также для сюжета других произведений древнерусской литературы второй половины XV века (например, летописных рассказов)².

2.