Кортик. Бронзовая птица

Глава 33 
ЧТО ТАКОЕ САМОХАРАКТЕРИСТИКИ? 
Самохарактеристики — это самообсуждение. Каждого комсомольца обсуждают на общем 
собрании ячейки. Любой может выступить и сказать о данном комсомольце все, что хочет. Какие у него 
достоинства и недостатки (в основном, конечно, недостатки). Какой он комсомолец, какой товарищ, как 
выполняет задания и поручения. Каковы его моральные качества: честен ли он, правдив, смел, 
бескорыстен… А тот, о ком говорят, должен молчать. Возражать тут нечего. Слушай, что о тебе говорят 
товарищи, мотай на ус и исправляйся. Иначе на следующих самохарактеристиках тебя еще больше 
раскритикуют. 
Процедура, конечно, не особенно приятная. Сиди и слушай, как тебя честят. Особенно плохо тем, 
кто стоит в начале списка. На них направляется первый пыл. Впрочем, и последним неважно: те, о ком 
уже отговорили, свободно вздохнув, наваливаются на тех, кто стоит в конце списка. Но личные счеты 
никогда не сводились. Достаточно было ребятам почувствовать даже оттенок этого, как все начинали 
кричать: “Личные счеты!”, “Личные счеты!” Они были очень чутки и непримиримы к любой неправде, 
неискренности, несправедливости. Да и у кого бы повернулся язык сказать неправду здесь, на 
коллективе, перед лицом своих товарищей… 
Все побаивались самохарактеристик. Даже самые лучшие, самые безупречные. Даже такие, 
которые ничего плохого за собой не чувствовали. Даже Миша, Славка, Зина Круглова, Наташа Бойцова, 
очень добрая и справедливая девочка. Все волновались перед самохарактеристиками. Каждый знал за 
собой тот или иной недостаток, и каждый понимал, что товарищи знают не только этот недостаток, но и 
много других, которые он сам за собой не замечал. 
Но перед самохарактеристиками все вели себя по-разному. Одни оставались такими же, какими 
были раньше, другие сразу менялись до неузнаваемости. 
Например, Генка. Просто удивительно было смотреть, в какого невинного барашка превратился он 
в тот день и час, когда узнал, что предстоят самохарактеристики. Такой стал добрый, хороший, 
внимательный, услужливый! Особенно старался он сдружиться с теми, от кого ожидал критики. Но 
критиковали его обычно все. И он пытался расположить к себе всех. 
Всем он теперь ласково улыбался. Ни на кого не повышал голоса. Если кто в чем провинится, то 
защищал виновного и говорил: “Мало ли что с кем случается? Надо быть терпимым к недостаткам 
других людей”. И при этом заискивающе заглядывал в глаза провинившемуся: мол, запомни, как я тебя 
защищал. Даже обжоре Киту он два раза отдал свою порцию, ссылаясь на то, что ему самому не хочется 
есть. 
Повелительные наклонения совершенно исчезли из его речи. Пионерам своего звена он ничего не 
приказывал, а кротко говорил: “Я бы на твоем месте сделал так…” Или: “Это дело, конечно, твое, но на 
твоем месте я бы поступил таким образом…” Ласковое и доброжелательное “на твоем месте” не 
сходило теперь с его языка. 
И это Генка, самонадеянный Генка! Никого и ничего он не боялся, кроме товарищей. Боялся их 
плохого суждения о себе. 
Особенно заискивал он перед “борцом за справедливость” Бяшкой. Ходил с ним в обнимку, 
старался достать ему медикаменты (Бяшка ведал санитарной частью), убеждал всех нерях выполнять 
Бяшкины распоряжения. 

---

Но именно от Бяшки ему и досталось больше всех на самохарактеристиках.