Часть 2. Ко н ф у ц и а н с т в о (О б щ и й о ч е р к )
|
139
|
духовной культуре. Но его коренное отличие от христианского и буддийского ухода заключается в том, что это был вынужденный уход, во имя самосо хранения, а не самостановления. Более того, надо сказать, что конфуцианец готовился не просто жить
миру, он был сориентирован на вполне четкое функциональное предназначение — на государствен ную службу. Но, разумеется, это не означает, что роль конфуцианства в духовной жизни китайского общества ограничивалась лишь административно-поли тической сферой. Вовсе нет. В качестве приписанной себе роли наследника и обновителя традиции конфу цианство подняло на новый уровень систему кровно родственных отношений и семейный домострой, при дав им государственную важность.
Политическая ориентация конфуцианцев сфор мировала их основную проблематику и сузила их социальную базу. Как политиков конфуцианцев в пер вую очередь интересовали следующие проблемы:
Проблема монарха: каков подлинный характер подлинных носителей высшей политической власти.
Государство: место в нем насилия и ненасиль ственных методов управления, закономерности подъе ма и разрушения, упадка различных государственных образований.
Аппарат управления. Основной конфуцианский вопрос к нему заключался в следующем: каким дол жен быть человек, которому общество может пере дать в руки властные полномочия, не испытывая при этом никаких опасений. Каким образом в самих себе можно выработать такой этический кодекс, ко торый гарантировал бы обществу невозможность злоупотребления властью с вашей стороны.
Подобная политическая ориентация конфуциан ского учения приводила к тому, что культовая сто
140 А. С. МАРТЫНОВ. КОНФУЦИАНСТВО
рона оказалась чрезвычайно слабо выраженной: ос новоположник в веках сохранил свои нормальные че ловеческие размеры и нормальную биографию, лишен ную каких бы то ни было чудес, что кажется почти невероятным, если вспомнить о судьбе ключевых фигур двух «соседних» учений — буддизма и дао сизма. В буддизме Шакьямуни в концепции трикая (сань шэнъ — доел, «три тела») оказывается равно великим космосу, а в средневековом даосизме Лао-цзы предшествует возникновению мира. Ничего по добного не произошло в конфуцианской традиции, где Конфуций как был «благородным мужем» (или)
подданным правителя Лу, так и остался «поддан ным» все последующие века. Но это произошло от нюдь не в результате каких-то таинственных осо бенностей древне- и среднекитайской ментальности,
исключительно благодаря политической направлен ности доктрины «совершенномудрого» (шэн) из кня жества Лу, которая волей-неволей заставляла кон фуцианство придерживаться в своих воззрениях пре имущественно рационального способа объяснения окружающего мира.
Культовая сторона, хотя и предельно слабо вы раженная, тем не менее все-таки присутствовала в конфуцианстве. Мало того, достойные представители конфуцианской духовной традиции не видели ничего дурного в том, чтобы поддерживать и эту сторону учения совершенномудрого, о чем можно составить достаточно полное представление по тем эпиграфи ческим материалам, которые мы приводим в «Прило жении». Особенно красноречивым, по нашему мне нию, является текст для стелы у храма Хань Юю в Чаочжоу, автором которого был знаменитый сун-ский поэт Су Дун-по (1037— 1101). По свидетель ству тех же конфуцианцев, культовая сторона док
Do'stlaringiz bilan baham: |