Конфуцианство

Часть 1. Ко н ф у ц и й . Ж и зн ь и учение

85

тались философ-гуманист и трезвый политик. Отвечая на вопрос одного из самых любознательных своих учеников, Цзы-гуна, можно ли считать гуманным то­ го, кто оказывает народу щедрую помощь, Конфуций сказал:

Зачем ограничиваться человеколюбием! Не следует ли говорить здесь о совершенной мудрости?! («Лунь юй*. 6— 30].

Это, конечно, голос философа-гуманиста. Но этот философ был и реальным политиком, который отлич­ но понимал, что при любых воззрениях и при лю­ бых обстоятельствах главное слово в политике при­ надлежит народу. Вся историческая специфика за­ ключается лишь в том, в какой форме это «слово» произносится. Наиболее неблагоприятной и даже кри­ зисной ситуацией, в которой первостепенная важ­ ность народа становится явной, казался Конфуцию этический упадок, утрата властями доверия со сто­ роны народа. Объясняя все тому же Цзы-гуну ис­ кусство управления государством, Учитель сказал, что благополучной политическую ситуацию в госу­ дарстве следует считать тогда, когда достаточно еды

0. 
   оружия, а народ доверяет правительству. На во­ прос Цзы-гуна, чем из этих трех вещей можно пре­ небречь при внезапно возникших затруднениях, Учитель, не колеблясь, ответил — оружием. На по­ вторный вопрос Цзы-гуна о жертвах Конфуций сказал:
   

«(Следует вначале] пожертвовать едой. Начиная с древности все мы смертны, но народ без доверия не вы­ стоит* («Лунь юй*, 12— 7].

Подводя итоги нашим рассуждениям о полити­ ческих воззрениях Конфуция, мы хотим отметить прежде всего то, что несмотря на целый ряд момен­ тов, которые современному читателю могут показать­

86 А. С. М а рт ы н о в. КОНФУЦИАНСТВО

ся архаичными и неактуальными, все его политиче­ ское мировоззрение было пронизано одной сверхак-туальной для нас мыслью — государственная власть не должна быть насилием. Ее главная функ­ ция — этическое совершенствование народа.

0. 
   К о н ф у ц и й и К а н -с и
   

0. 
   специальной синологической литературе считает­ ся установленным, что маньчжурская династия Цин (1616— 1911) вполне может претендовать на звание самой «конфуцианской» во всей истории император­ ского Китая. И тем не менее во взаимоотношениях этой династии с доктриной совершенного мудреца из княжества Лу до сих пор остается много неясно­ го. Начать хотя бы с того, что в истории Китая от­ сутствует событие, которое можно было бы опреде­ лить в качестве акта принятия нового учения, что-то подобное крещению Руси князем Владимиром или принятию христианства Константином Великим. Если подыскивать аналогии, то в маньчжурской истории на роль Владимира или Константина будет претен­ довать император Шэн-цзу (1662— 1722). Именно он соединил новую монархию, представлявшую иной этнос и, соответственно, обладавшую иной культу­ рой и идеологией, с могучей традиционной культурой Китая, в том числе с конфуцианством.
   

Если рассматривать деятельность Шэн-цзу, бо­ лее известного по девизу годов своего правления как Кан-си, в интересующем нас аспекте, то наиболее подходящим, ключевым событием в деле единения династии Цин с учением Конфуция можно считать торжественную церемонию на родине Конфуция, в