Конфуцианство

Часть 2. Конфуцианство (Общий о ч е р к )

341

венными вещами, чтобы возводить эту проблему в ранг первостепенных и переосмысливать метафизи­ ческую сферу в нечто, напоминающее потенциаль­ ный космический разум.

Первостепенной проблемой дихотомического ми­ ра была проблема нетождественности. Требовался чет­ кий и понятный ответ на вопрос, где и почему вещи и люди отходят от идеала. Чжу Си не уклонился и от этого вопроса. Проще всего было ответить на не­ го, когда речь шла о какой-нибудь «вещи». В этих случаях Чжу Си рассуждал так: вещь, как и мир в целом, состоит из двух частей: первая — принцип ли, вторая — субстанция ци. Принцип ли подобен жемчужине, но жемчужина может находиться в разной среде; субстанция ци подобна воде, но вода может быть светлой, прозрачной и мутной. Вещь, таким образом, подобна жемчужине в воде. Вопрос

0. 
   качестве жемчуга в этом сравнении не ставился, но вода, конкретная виновница отклонений, могла быть настолько прозрачной, что присутствие в ней жемчужины было наглядным, и настолько мутной, что разглядеть в ней что-либо было невозможно.
   

Гораздо сложнее было решить эту проблему с человеком. Общее направление духовной традиции подсказывало, что у человека причина отклонений лежит в эмоциональной сфере. В то же время было ясно, что человек связан с метафизической сферой столь же тесно, как и мир неодушевленных вещей. Взаимодействие этих двух факторов и создавало структуру человека, которая в зависимости от точ­ ки отсчета приобретала различный характер. В свя­ зи с проблемой отклонений человек выглядел так: виной всему были его желания (юй), с которыми боролись почти все философы, поскольку желания имели пагубное для человека свойство быть безгра­

342 А. С. МАРТЫНОВ. КОНФУЦИАНСТВО

ничными, о чем все русскоязычные читатели знают

0. 
   малых лет, прочитав пушкинскую сказку о рыбаке
   

0. 
   рыбке. Эти желания имели весьма отрицательные последствия, поскольку держали чувства (цин) в по­ стоянном напряжении, а напряжение в этой сфере совершенно деформировало работу сознания (синь), заставляя его видеть мир совсем не таким, каким он является на самом деле. Это искаженное созна­ ние можно уподобить сильно замутненной воде, ко­ торая делала совершенно невидимой находящуюся в ней жемчужину — фундаментальную природу че­ ловека (син), являвшаяся, конечно, не чем иным, как индивидуализацией в человеке принципа ли, который, несколько в ином аспекте, рассматривался одновременно и как мин, т. е. «небесное веление».
   

0. 
   обратной последовательности мы находим ту же структуру, но с несколько иным характером взаи­ модействия: человек, как и все сущее, непосредст­ венно связан со сферой эталонов, которая иногда отождествляется с космосом, миром Неба и Земли или просто Неба. Каждый человек содержит в себе нечто идеальное, что. по сути и делает его челове­ ком. Это идеальное начало должно быть осознано человеком, т. е. должно перейти из син («фундамен­ тальной природы») в синь («конкретно действующее сознание»), И это сознание должно быть в доста­ точно хорошем состоянии и сильным, чтобы успо­ коить нашу эмоциональную сферу и призвать к по­ рядку наши желания. Механизм действия понятен, остается только выяснить, какое содержание фило­ соф вкладывал в категорию син, специфическую мо­ дификацию принципа ли — свойственную исключи­ тельно человеку.
   

Вспомнив о том, что конфуцианская духовная традиция — это прежде всего практика преображе­