Конфуцианство

Павильон «Радость Яня»
Стихи с предисловием
Место, в котором некогда 
ж и л
Я
н ь
, 
стали называть 
Глухим переулком. На этом месте сохранился колодец, 
но из рода Янь там давно уже никто не живет. Прави­
тель округа Цзяоси г-н Кун по имени Цзун-хань, прибыв 
на это место, сначала привел в порядок колодец, а затем 
около него построил павильон, назвав его «Радость Яня». 
В древности Учитель, видя, что Янь-цзы ест пищу из 
простой корзины и пьет воду из простой тыквы-горлян­
ки, назвал его мудрецом. Однако Хань Юй счел эти дела 
для философа слишком мелкими. Кто же прав? Я, Су- 
цзы, говорю (по этому поводу) следующее: «Древние, 
рассматривая человека, непременно обращали внимание 
на то, каков он в мелочах, поскольку они считали, что в 
больших делах может содержаться фальшь. Человек мо­

---

Ч
асть
2. К
о н ф у ц и а н с т в о
(О
б щ и й
о ч е р к
)
183
жет разбить вдребезги драгоценную яшму несметной 
цены, но он не удержится от возгласа сожаления, когда 
разобьется простой котел, может схватиться со свире­
пым тигром, но непременно изменится в лице при укусе 
жалящей мошки. Как знать, не являются ли еда из про­
стой корзины и питье из простой тыквы-горлянки вели­
кими делами для философа?! Я написал стихи для па­
вильона «Радость Яня* и оставил их г-ну Куну, чтобы 
тем самым исправить утверждение Хань-цзы (т. е. Хань 
Ю я, знаменитого танского конфуцианца. —
А. М.)
и 
предостеречь самого себя:
Небо породило мириады людей,
И всех наделило и носом, и ртом.
Чтобы вкусное что-то могли пожевать,
Ароматное что-то могли обонять.
Н о коль вкусное есть, непременно и мерзкое есть. 
Коль душистое есть, непременно зловонное есть.
Я отнюдь не скиталец небес,
Все шесть чувств бурно спорят во мне.
Я мечусь и бегу без оглядки 
Мелким шагом тирана Ш оу*.
Как велик же был прежний наставник,
Тихо живший в Глухом переулке!
Осторож ная поступь была у Мэн Бэня**,
Н о свирепые тигры уступали ему дорогу.
Я стремился найти беспредельную радость.
Н о не встретился с нею и за тысячу лет.
Если взять в руки тыкву и следовать Яню,
То внезапно ту радость в себе обнаружишь.
О чем говорится в этих стихах? Несомненно —
о проблемах конфуцианской личности. Их. как сви­
детельствует жизненный опыт двух достаточно муд­
рых людей, потомка Конфуция и гениального поэта, 
очень много. Настолько много, что эти люди, вы­
* 
Последний император династии Шан-Инь, средоточие 
всех пороков, более известный как Чжоу-ван (XI в. до н. э.?).
** Легендарный силач древности.

---

184
А. 
С М
а р т ы н о в
. 
КОНФУЦИАНСТВО
бравшие по доброй воле Дао-путь, указанный пред­
ком одного из них, живут в некотором постоянном 
духовном раздвоении: с одной стороны, они стали 
на эту дорогу исключительно для того, чтобы слу­
жить всей Поднебесной, а с другой — угроза само- 
растраты и постоянные сомнения, не впустую ли все 
эти старания, делают столь соблазнительной тихую 
мудрость Янь Юаня, оставшегося жить в Глухом 
переулке, что дало ему возможность сохранить себя 
как личность и не утратить подлинной радости жизни, 
о чем и свидетельствовало название павильона —
«Радость Яня». Как можно видеть, человек, решив­
шийся на «преодоление себя» (кэ цзи) рисковал мно­
гим, а надеяться, по сути дела, не должен был ни на 
что, кроме, разве что, чувства надлежащим образом 
исполненного долга.
Когда мы говорили о конфуцианском одиночестве, 
об одиночестве человека, ступившего на путь самопре- 
одоления и сопряженной с ним индивидуализации 
сознания, мы имели в виду сугубо внутреннее оди­
ночество, обнаруживающее себя, пожалуй, только в 
некоторые кризисные моменты, которые, как в этом 
может убедиться любой читатель «Лунь юя», неод­
нократно наблюдались и у самого основоположника 
конфуцианства. В нормальные же, так сказать, «функ­
циональные» моменты такой человек, наоборот, 
должен был обретать новую и более совершенную 
технику общения с окружавшими его людьми. Именно 
об этом и говорит вторая формула Конфуция в ци­
тированном выше наставлении Янь Юаню, формула 
«фу ли» — «обращение к надлежащим нормам».
По твердому убеждению Конфуция, именно пре­
одоление себя, под которым совершенномудрый по­
нимал прежде всего преодоление своекорыстия, дела­
ет вас способным строить отношения с окружающими

---

Ч
а сть
2. К
о н ф у ц и а н с т в о
(О
б щ и й
о ч е р к
)
185
на совершенно иной основе, поскольку вы станови­
тесь независимыми от материальных условий своего 
существования. «Богатство и знатность», как выра­
жались китайские авторы, переставали быть главной 
целью человеческой деятельности и, благодаря пре­
одолению человеком корысти в себе, могли быть 
совмещены с этическими нормами. Об этом Конфу­
ций совершенно четко говорит в главе «Ли жэнь, 4—
5* («Там, где пребывает гуманность...*).
В данном рассуждении Конфуций отчетливо про­
тивопоставил обычного человека, над сознанием ко­
торого доминируют материальные интересы, и того, 
кто от доминанты этих материальных интересов ос­
вободился и таким образом получил возможность 
регулировать свое поведение с помощью надлежащих 
норм, то есть «обратился к надлежащим нормам» (фу 
ли). По замыслу Конфуция, такой человек должен 
был полностью отрешиться от материальных усло­
вий существования. «Совершенный муж — утвер­
ждал Конфуций — ест не для насыщения и живет 
не для праздности*. В результате такой ориентации 
на освобождение от житейских благ в конфуциан­
ской среде стал постепенно складываться определен­
ный стиль жизни, который включал в себя в каче­
стве непременного компонента некую — часто по­
казную — несомненно ритуальную бедность, к 
которой, например был очень склонен Чжу Си. На­
стоящий «совершенный муж» должен был обладать 
искусством «покоиться в бедности и наслаждаться 
Дао-путем».
После преодоления корысти следующим шагом 
на пути превращения обычного человека в «совер­
шенного мужа» можно считать ориентированность 
его воли. По всей вероятности, практика направле­
ния и коррекции воли возникла в аристократиче­

---

186
А. С. 
МАРТЫНОВ. 
КОНФУЦИАНСТВО
ских семьях Древнего Китая задолго до конфуцианст­
ва. Благородные мужи периода «Чунь цю» («Вёсны и 
осени», 722— 481 гг. до н. э.) придавали этой сто­
роне воспитания своих сыновей большое значение. 
Достаточно вспомнить хотя бы описанную в летописи 
«Цзо чжуань» («Традиция историка Цзо») извест­
ную сцену, когда семь сыновей знатного семейства 
Чжэн исполняли почетному гостю Ч ж ао Мэну раз­
личные произведения из «Книги песен». Анализи­
руя выбор и исполнение произведений, Чжао Мэн 
смог определить волевую направленность всех семи 
сыновей. По всей вероятности, из подобной практи­
ки и родилась поговорка «стихи говорят о воле».
Сложившаяся аристократическая традиция, вне 
сомнения, оказалась очень кстати Конфуцию как педа­
гогу. Великий мыслитель из Лу придавал воспита­
нию воли исключительное значение и почитал ее как 
одно из самых главных достоинств человека. Более 
того, он полагал, что воля является неотъемлемым 
достоянием благородного мужа. «У армии, — утвер­
ждал Учитель, — можно отнять главнокомандую­
щего. Но отнять волю нельзя даже у самого просто­
го человека» [«Лунь юй», 9— 26]. Человек же, кото­
рый вознамерился превратиться в «совершенного 
мужа», должен был всю свою волю направить на 
следование Дао-путем. Подобная переориентация воли 
требовала полного отрешения от всякого пристра­
стия к материальным благам. Конфуций пояснял:
«С благородным мужем, который [направил свои] стрем­
ления к Дао-пути, [но по-прежнему] стыдится плохой 
одежды и плохой еды, не следует беседовать [о Дао- 
пути]* [«Лунь юй*, 4— 9].
Столь же стойко рекомендовалось переживать и 
неудачи в карьере. Образцом этой стойкости был все

---

Ч
а сть
2. К
о н ф у ц и а н с т в о
(О
б щ и й
о ч е р к
)
187
тот же Янь Юань, который имел достаточно мудро­
сти и не начинать карьеру, что. рассуждая логиче­
ски, подрывало главные основы конфуцианства, по­
скольку все его старания как раз и заключались в 
том, чтобы соединить общественную деятельность с 
коренным внутренним преобразованием. И тем не 
менее, стойкость Янь Юаня перед лицом неудач и 
бесстрашие перед безвестностью оказались для кон­
фуцианской общественности гораздо более весомы­
ми, особенно в глазах тех, кто успел уже послу­
жить и неизбежно романтизировал жизнь на покое, да 
еще с сохранением радостного настроения. «Люди его 
не знают, а он не печалится, разве это не совер­
шенный муж?!» — восклицал сам Конфуций по по­
воду все того же Янь Юаня.
Насколько нам известно, в отечественной сино­
логической литературе на значение воли для внут­
реннего мира «совершенного мужа» первым обратил 
внимание своих коллег В. В. Малявин. Он же со­
вершенно правильно подметил и надпсихологиче- 
ский характер воли, включенной во внутренний мир